Н прошлой неделе в рамках 50–летия филиала № 4 центральной городской библиотеки имени Ю. Либединского состоялась встреча писателя Бориса Миронова с библиотекарями города. Он рассказал о своей книге «Глокая куздра», изданной в 2006 году небольшим тиражом в нашем городе.

   Вё, что выходит из–под пера этого неординарного автора, вызывает у читателей далеко не однозначную реакцию. Так было и с повестью «Скобарёнок», в сокращённом варианте опубликованной в журнале «Дружба народов» и вышедшей отдельным изданием в 2004 году. Одним эта книга сразу же пришлась по душе. Автор открыл целый пласт пока малоисследованной в нашей документальной и художественной литературе темы — дети и война.

   Сбытия тех лет он показывает через восприятие ребёнка, оказавшегося в фашистской оккупации на Псковщине. Повесть эта автобиографична. Собственные впечатления со временем были дополнены рассказами односельчан. Другие книгу не приняли, обвинив писателя в непатриотизме и даже чуть ли не в желании переоценить очевидное.

   Соль же полярно мнения читателей разделились в отношении к его новой повести — «Глокая куздра», которой предпослан уже по своей сути эпатажный подзаголовок «Повесть о том, что, дискать, как мы ракеты испытывали» (повеяло классиком, чувствуете?).

   Зесь уместно пояснить, какое отношение наш коллега, бывший корреспондент газеты «Миасский рабочий», имеет к производству и испытаниям образцов грозного стратегического оружия страны — ракетам, созданным миасскими оборонщиками. По первому высшему образованию Борис Петрович действительно гуманитарий. Уроженец города Новоржева Псковской области, он окончил филологический факультет Петрозаводского университета. Некоторое время даже обучал школяров словесности в городе Лысьве Пермской области, прежде чем подвизаться на журналистском поприще в Миассе.

   Онако у Бориса Миронова есть и диплом ЧПИ, где он учился на вечернем отделении. В 1968 году, подружившись с соседями по дому — ракетчиками, перешёл работать на предприятие, которое миасцы именовали короткой аббревиатурой «КБМ». Отсюда и специфическая фактура, послужившая основой для произведения. В биографической преамбуле тематика книги определена так: «Она повествует о городе Миассе, о ГРЦ, об испытаниях межконтинентальных баллистических ракет и о людях, их проводивших».

   Згадку заголовка со ссылкой на отечественного языковеда Л. Щербу, автора известной лингвистам фразы, Борис Миронов объясняет с присущей ему самоиронией: «Не вижу разницы между глокой куздрой и морским ракетным комплексом». Конечно же, это не так, однако автор действительно не обременяет читателя обилием техницизмов и не погружает его в пучину сложных схем, формул, хотя и не лишает свою повесть эстетики зрелища пуска ракеты во время испытаний на море в окрестностях города–героя.

   А в основном повествование всё время вращается вокруг командировочных будней испытателей ракет времён застоя. Дорога, непрезентабельные мотели, колоритные застолья, мужские посиделки, непременные байки по случаю, необидные подначки. Однако Миронов не был бы Мироновым, если бы ограничился таким вот нехитрым набором примет времени и пространства. Здесь каждый персонаж этой на девяносто девять процентов документальной повести — личность с присущими ей достоинствами и слабостями, со своим характером. Среди них и явный прототип автора. Это Шорин, «гордый скобарь Михалых», или Борек — уж совсем прозрачная аналогия. А ещё там фигурируют пан Юрек, пан Вовек, Витя, Вася, Саша, Камиль и так далее. Каждый из ныне живущих участников тех уже давних событий наверняка узнал себя. Один раз в повести даже появляется Сам — кто, угадать нетрудно. Книга, как помидор чесноком, буквально нашпигована юмором, подчас на грани фола. Язык повести хорош необыкновенно — сравнения, метафоры, олицетворения, аллегории, аллюзии: всё это очень органично вплетено в ткань повести «Глокая куздра». И любой поворот сюжета — повод и пофилософствовать, и порассуждать о смысле жизни, о парадоксах нашего бытия, поделиться наблюдениями.

   А ещё нелишне отметить умение Бориса Миронова написать о природе так, что ландшафты разных широт предстают перед читателем образно и зримо. Но не сами по себе, а так вот ненавязчиво вплетёнными в сюжетную канву. Чувствуется основательное филологическое образование, помноженное на Богом данный талант, который различишь даже по одной наугад прочитанной фразе.

   Иесть в книге ещё герой, который, пожалуй, здесь даже доминирует. Это город наш, Миасс. Уроженец северо–запада страны, Борис Миронов тем не менее сильно привязан к Уралу и даже ностальгирует вдали от родных пенат ничуть не меньше, чем о Новоржеве. Автор цитирует старинную монографию, изданную под редакцией известного российского путешественника В. П. Семёнова–Тянь–Шанского: «Преисполненный оригинальных и чарующих красот, Южный Урал, конечно, не может соперничать с Альпами по величественности, но едва ли уступает в живописности и привлекательности своих видов». И с полным основанием относит их к Миассу. Глава под названием «Обыкновенная жизнь в Миассе. Что есть город Миасс» пространно рассказывает об истории и достопримечательностях нашей малой родины, о его промышленности и культуре. Но опять же Борис Миронов не изменяет себе. Изложение всех этих фактов в назидание мало сведущим в местной летописи землякам не выбивается из общего иронического стиля. Автор, как выясняется, таким образом прививает глубокое и священное чувство патриотизма своей второй половине.

   Попиарить бы, как сейчас говорят, книги Бориса Миронова среди любителей чтения, да какой толк? Тираж их — мизер, в основном расходится по друзьям и знакомым. Спонсоров нет. Издатели, у которых рукописи нашего земляка лежат годами, не скупятся на восторг. Но печатать их, в отличие от выходящих миллионными тиражами гламурных детективов с незатейливым сюжетом, никто не спешит. Как шутят известные в стране комики, «сейчас не время».

   Псле «Глокой куздры» Борис Миронов написал ещё одну — «А роду мы мужицкого». Это повествование о крестьянском роде, выходцем из которого является автор. Книга — компьютерная распечатка, красиво переплетенная по заказу писателя. И снова никаких фанфар и помпезных презентаций. Сейчас Борис Миронов вынашивает новые замыслы. Он даже обзавёлся компьютером, на котором печатает свои творения. Впрочем, за перо он, по его словам, давно не брался. Что это — творческий застой или период, когда человек богатеет новыми мыслями, впечатлениями, идеями, чтобы потом перенести всё, что накоплено, хоть на бумагу, хоть на дисплей компьютера? Только кому же захочется тратить свою какую–никакую «болдинскую осень», чтобы писать в стол?