Ниболее ревностные сторонники дореформенного православия устремились на окраины государства — на Урал и в Сибирь. Они обживали малонаселенные земли, открывали новые промыслы, составляли костяк первостроителей заводов и разработчиков таежных рудников. Но и здесь их вероисповеданию чинились преграды, а потому старообрядцам приходилось вести замкнутый образ жизни, напрягать волю и душевные силы, чтобы выжить в обстановке нещадных гонений. Многие из них отреклись от мира, ушли в леса и вели отшельническую жизнь в потаенных скитах и монастырях.

   Оним из светильников древнего благочестия в отрогах Уральских гор во времена патриарха Никона стал остров Веры на озере Тургояк. Там существовал отшельнический скит, приютивший ушедших от мира. Бог одарил эти места грибами, ягодами и целебными травами, а «Уральская жемчужина» изобиловала рыбой. Но жившим здесь приходилось нелегко в суровые зимы в лесной глуши среди непролазных снегов. По преданиям, к подвижникам приплывали на лодках жители окрестных поселков, ища исцеления, душевного успокоения и жизненных наставлений. Очевидно, что у обитателей скита в миру было множество сторонников. Они-то, видимо, и сложили красивую легенду о княжне Вере с несчастливой судьбой, пребывающей на острове в полном одиночестве. И эта легенда работала, не позволяя случайным людям нарушать уединение святой подвижницы из корысти или праздности.

   Итория не донесла до нас достоверных сведений о том, при каких обстоятельствах скит был покинут его обитателями. Скорее всего, это произошло на рубеже XVIII—XIX веков. А в начале прошлого века, заинтересовавшись рассказами о паломничестве к развалинам древнего скита старообрядцев со всего Приуралья, остров Веры посетил один из известных архитекторов того времени Н. Филянский. Он описал несколько пещер и снабдил это описание рисунками. Оценивая площадь полуразрушенного храма, найденного в лесной чаще, архитектор предположил, что он мог вмещать около 40 человек. Материальные следы обитавших на острове пустынножителей можно отыскать и сегодня.

   Сидетельства краеведов и летописцев Миасского завода (впоследствии города Миасса) говорят о том, что влияние староверов здесь всегда было сильно. Списки миасских семей, приверженных древнему православию, включают фамилии многих нынешних жителей Миасса — прямых потомков староверов. Даже священники господствующей церкви всегда отмечали растущее значение старообрядцев в Миассе.

   Ели ехать из поселка Динамо к Златоустовскому тракту, то справа открывается вид на пригорок, где с середины XIX века находился женский старообрядческий монастырь (на снимке). Ныне это место окружают коллективные садовые участки. Обителью, находившейся в ведении совета миасской старообрядческой общины, управляла игуменья Афанасия Мальцева. Вдали от мирской суеты в Никольском храме предавались молитвам инокини, послушницы и приезжие богомольцы. Здесь жили представительницы уважаемых семей миасских староверов, хорошо воспитанные и образованные. «Матушка Тарсила искусна в трезвонах была. Бывало, как станет звонить в праздник, душа не нарадуется, — вспоминала инокиня-схимница Августа, пришедшая в обитель 14-летней девочкой. — Жили своими трудами: хлеб сеяли, скотину держали, огород, свечи катали... Рыбу в запруде ловили». По всему Уралу славился церковный хор миасских монахинь, в городе работали прекрасные мастера старообрядческой иконописи.

   Гнения, начавшиеся после октябрьского переворота, не обошли стороной и Миасс. В 1924 году женская обитель была разорена, и около 60 насельниц остались без крова. Большинство монахинь, по свидетельствам прихожан Покровского храма, отправились в Томскую область, где еще оставались действующие старообрядческие монастыри. Но после того как красный атеистический террор пришел в Сибирь, некоторые из монахинь вернулись в Миасс. Духовный и жизненный подвиг этих женщин состоял в том, что в годы уничтожения церкви они не испугались расправы и не отреклись от Бога, продолжая жить по монастырскому уставу и совершать церковную службу.

   Вгоды войны матушки были примером терпения и духовной опорой окружающих. Они непрестанно молились за воинов, вдов и сирот. Инокини наравне со всеми работали в больницах, на железной дороге и в производстве. Трудились и на благо общины: шили одежду, катали свечи, изготовляли церковную утварь. Невозможно переоценить их роль в сохранении чистых традиций древнего православия в нашем городе, в частности — в поддержании уникального искусства старообрядческого хорового пения, перенесенного в неизменном виде из Никольской обители. В 1997 году ушла из жизни матушка Сира, последняя из инокинь. Нынешние прихожане Покровского храма успели получить наставления в древнерусском благочестии непосредственно от матушек. По словам отца Вячеслава, в этих женщинах восхищали целостность внутреннего мира, строгое соблюдение церковных устоев. А сегодня, благодаря праведным трудам и молитвам многих миасцев, а также неоценимой материальной поддержке директора ЗАО «Делсот» Леонида Звездина — правнука бывшего старосты миасских староверов, наш город украшает новый храм Покрова Божией Матери недалеко от городского пруда (на снимке). Древняя православная община вновь набирает вес в духовной жизни города.