Ранней электричкой возвращался я домой из Челябинска. Повесив на крючок авоську с купленными в городе апельсинами, поудобнее устроился у окошка и, изрядно умаянный, задремал. Скоро сквозь дрему услышал:

   Окрыв глаза, я увидел мальчика лет трех-четырех и пожилую женщину, сидящих напротив меня.

   Нвольно стал отыскивать глазами мать ребенка. Странно. Кругом — ни одной молодой женщины. Тем временем Андрюша, заметив, что я проснулся, сполз с сиденья и громко, на весь вагон, сказал:

   — Дядя! Андрюша хочет апельсин.

   Дстав из сетки пару самых крупных, я протянул их мальчику.

   — Вы уж извините. Живем на пенсию, такие гостинцы редко покупаем, — улыбнулась спутница. И в ответ на мой недоуменный взгляд добавила:

   — Это внук. Сын непутевой дочери.

   Пмолчав, женщина заговорила снова:

   — После восьмого класса дочка поехала в Челябинск. Окончила ПТУ. Стала работать на стройке маляром. Неплохо зарабатывала. Да вот… Приехала домой с ним на руках. Наделала глупостей. Очень поначалу переживала. А через год Люба, ее Любой звать-то, оставила Андрюшу у меня, в Челябинск вернулась. Навещала часто, все говорила: «Дадут место в яслях — заберу».

   — Мам, я спать хочу, — перебил мальчик.

   — Давай, миленький, ложись, — женщина подложила мальчику под голову пуховый платок и бережно уложила Андрюшу на скамью. Скоро тот засопел под перестук колес, а моя собеседница продолжала:

   — Простите, мил человек, что докучаю. Такая, видать, натура. Выскажусь — легче становится. Мы из Мелентьевки, из Миасса. Будете в наших краях — заходите, не стесняйтесь. Спросите, где живет тетя Надя-цветочница, любой покажет.

   Сать расхотелось. Поблагодарив за приглашение, приготовился слушать.

   — Так вот, места в яслях все не давали. Хорошо, я к тому времени на пенсию пошла, при Андрюше неотлучно могла уже быть. Привыкла к нему, а он — что с дитятка возьмешь — мамкой стал звать. М-да… В позапрошлом году приехала Люба с молодым человеком. Веселая такая. Сказала: «Замуж вышла». Я обрадовалась. Ну, думаю, дал-таки Бог счастья. Парень, вроде, ничего. Николаем Николаевичем зовут, говорит. Вечеринку устроили, на следующий день — опять. И так всю неделю — бутылка за бутылкой. Заикнулась, было: вино до добра не доведет. Обиделась дочка: «Не рада счастью моему?» А вскоре и уехали. Обещали, как квартиру получат, заберут Андрюшу. Куда там! Долго ли, коротко ли — приезжает Люба домой зареванная. Оказывается, разругались, да и жили-то нерасписанные. Николай будто на Север за длинным рублем подался. Ну, а Люба моя уволилась с работы в Челябинске и переехала жить к нам. Я успокаивала: не одна, мол, такая, было бы здоровье, остальное образуется.

   Ття Надя вздохнула, легонько погладила мальчика по русым волосам и, собираясь с мыслями, помолчала.

   — Поступила продавщицей в магазин, — женщина говорила все медленнее, чувствовалось, каждое слово дается ей с трудом. — И стала я замечать: выпивает дочка. Ухажеры появились. Не до нас ей стало. Поссорились крепко. И, глядь, тайком, не попрощавшись, сбежала. Потом, много времени спустя, письмо пришло: вышла замуж, приеду за Андрюшей. Но я уж и не жду. Ладно, хоть деньги иногда высылает.

   — Андрюша вырастет — легче станет, — неловко попытался ободрить я свою спутницу.

   — И-и, милый! Пока вырастет… Да и кто вырастет, скажешь ли? — с сомнением покачала она головой. — Сирота, одно слово…

   Яосторожно спросил:

   — А искать Любу не пробовали?

   — Да что нам ее, кукушку, искать? — с обидой произнесла тетя Надя. — В Екатеринбурге живет. Веселую жизнь ведет. Недавно нагрянула к Лене, сестре моей старшей, в Синеглазово. И что ж думаете? Девчонку годовалую подкинула ей. Вот гостили у них. Хотела девчонку-то к себе забрать, не дала сестра, говорит: «Я тоже одинокая, пусть при мне будет».

   Эектричка, сбавляя ход, приближалась к Миассу. Тетя Надя, разбудив Андрюшу, засобиралась к выходу.

   — Кукушка, чисто кукушка, — вымолвила она в сердцах и, кажется, впервые посмотрев мне прямо в глаза, неожиданно улыбнулась — виновато как-то. — Ну, прощайте.

   Ккушка… Так-то оно так, подумалось мне. Да ведь не кукушкой же родилась Люба?!