Окончание. Начало в № 144, 149

   Мста у поселка Ленинск славились не только золотом. Издревле человек охотился здесь на зверя и птицу. Подтверждение тому — найденные при золотодобыче бронзовые наконечники стрел, а также смятые охотничьи пули и дробины разных размеров. Наш разговор с Владимиром Васильевичем незаметно перешел от темы золота на еще более древнее занятие человека — охоту, ставшую позднее увлечением.

   Встаром семейном фотоальбоме Калугина охотничьих снимков не так уж много. На одном узнал Юрия Степановича Марамзина, в восьмидесятых годах века ушедшего он был заведующим промышленным отделом нашей редакции. Знакомыми на той фотографии оказались еще несколько человек. Подметив мой интерес к снимку группы охотников с добытым лосем, бывший егерь рассказал весьма интересную историю.

   — В природе нет насилия, — начал он. — По своим законам живет она. Лось ведь как гуляет? Осенью каждый самец метит себе место, где-то с полгектара. Копытит, разрывает ямки, туда мочится, ложится и катается. А потом с этим запахом ходит, о деревья трется — территорию метит. «Застолбив» так место, ранним утром, а то и по вечерам кричит. Далеко слышно бывает. Которая самка в охоте, она сама приходит.

   Пка был егерем, лосей-то в округе всех примечал. Появился как-то пришлый. Во время гона всем поддавал — матерый, немолодой уже был. Но самое главное — два отростка рога вперед у него были как шипы. Вот этот «гусь», делать ему участок нет желания — он яровитый, то есть все время готовый, не может ждать — услышит, что кричит лось, он туда. Если его там не отметелят, то запорет соперника.

   Н Лысой горе у Мелентьевки, смотрю, лежит бык. Я знал, у него там отстой — это так место гона лосей называется. Подхожу, а у него два отверстия в боку. Позвонил в охотинспекцию, Иванов тогда Павел Иванович был председателем. Приехала комиссия, говорят: выстрелы были. Браконьеры, говорят, на твоем участке разгуливают. А Костя Кулешов, охотовед: ну-ка, вырубай то место. Вырубили — пуль нет! У лося печень разорвана. В чем дело? И насквозь прострела тоже нету. Загадка какая-то!

   Птом на Чашковке та же история. Лесники сказали: это лось. Он, подлец такой, всех разогнал. Все время бегом, от него пар идет, мокрый весь… Решили, что надо убрать его. Недели две его пасли, выслеживали, значит. Специально загон устроили. Вышел он тогда на номер правее меня. Смотрю, идет рысью на Баркова, тот у дороги в кювете затаился. А там три березки тонюсенькие. Ну, думаю, что будет… Барков сидит, ружье поднял, а не стреляет: 80 метров, далековато. Потом 40, 30… не стреляет. Я уж хотел было встать — бух, выстрел. Попал в позвоночник. Лось кубарем и почти вплотную к нему. Рогом тем в землю воткнулся.

   Н другом снимке в альбоме сам егерь с медвежонком чуть больше валенка. И опять рассказ не менее любопытный.

   — В Октябрьскую младший сын со снохой покататься поехали в сторону Морскалов, — неспешно начал В. Калугин. — Я знал, что там медведица с тремя медвежатами на зиму залегла. И, видимо, одного она выкинула. Так бывает, если не может прокормить трех. Стал он бродяжничать, а сын увидал след — и за ним. Смелый был парень. Догнал медвежонка, снял штормовку, схватил, закрутил и в люльку, в багажник мотоцикла.

   Пиезжают из леса и говорят: «Ты что, батя, своих зверей распустил? На вот, подбери!» Открываю, а оттуда лапа такая! Ну, я его за шиворот, а он кусаться, бедолага! Худой, ростом с собачонку. Когда родятся, они всего-то с полкило бывают. Посадили медвежонка на цепь. Оказалась самочка. Молоком поили. Татьяной назвали в честь снохи.

   Кк положено, я сразу в городское охотхозяйство сообщил — не берут. А у нас в доме кто только не жил! Даже волчата… Вот тут, на кухне, сидели. Начну бриться, бритва электрическая визжит. Ну и они: у-у-у... Внук Сережа, маленький еще был, сядет рядом и тоже воет. Здорово научился — не отличишь. Сейчас вырос, а повторить уже не может.

   Нсчет медвежонка потом из Челябинска звонили — говорят, нужен, в цирк взять готовы. Вот мы с Костей Кулешовым и повезли его туда. Когда сдавали, нам животных при цирке стали показывать. Лошади там интересные были… По ним черные яблоки, как нарисованные. Красивые кони! Я, значит, походил, посмотрел, потом палец помуслякал и по этому яблоку… А тот, который водил нас, — ты что, говорит, делаешь?

   — Так накрашено?

   — Да нет! Вот мужик, вот мужик! Это же алтайской породы кони.

   Фтокарточек той ночной встречи с браконьерами в альбоме нет. Да и сам Калугин о ней мне тоже ничего не говорил. А узнал я ту историю от Эдуарда Васильевича Шалагина. Он рассказал ее за неделю до последнего своего инфаркта, унесшего жизнь этого замечательного человека.

   — Однажды с товарищами мы были на открытии охоты на боровую дичь.

   Уе стемнело, когда мы впятером возвращались на ГАЗ-69 на базу в Ленинском охотхозяйстве.

   Взоне покоя, где всякая охота запрещена, фары выхватили в зарослях грузовую машину. «Эмка» была замаскирована в кустах, а следы людей вели от нее в Большое болото. По всему стало понятно, что это браконьеры и что ушли они на болото за лосями. Хлесткие выстрелы из карабина только подтвердили предположения.

   М стали советоваться, как нам быть в данной ситуации.

   — Вы, ребята, можете ехать на базу, я должен остаться. Моя обязанность — проверить, чем же занимаются эти люди на моем участке.

   Отавлять одного егеря в ночной неизвестности мы не согласились. Калугин одобрил решение, но при одном условии: безоговорочно выполнять только его распоряжения, так как ответственность лежит полностью на нем. Решили на пути браконьеров устроить засаду. Полукольцом метрах в тридцати от грузовика залегли за выступающими из земли камнями, спрятались за стволами деревьев. Потянулись минуты, а потом часы ожидания. Взошла луна. Условились не шуметь, не разговаривать, не курить. Ночной холод начал уже донимать, тишина аж звенела в ушах.

   Ооло часа ночи мелькнул лучик фонарика, затем послышались чавканье болотной жижи и голоса — сплошной мат.

   И было трое. Каждый тащил на себе мешок. Не переставая перепираться, все трое подошли к машине, сбросили мешки на землю, закурили.

   И обрывков фраз стало ясно, что тащить им пришлось далеко, принесли они только часть груза и собираются перегнать машину поближе.

   — Вам не надо никуда ехать. Я старший егерь охотхозяйства. Ваши документы на право охоты? — Калугин поднялся из-за валежины и направился к обалдевшей троице.

   — Ты че? Какие документы? Да пошел ты!

   — Сказал же, я старший егерь, вот мое удостоверение. Предъявите ваши документы, — произнес он снова.

   Пи лунном свете нам из-за укрытий хорошо было видно все происходящее.

   — Щаас я тебе покажу документы! Вались на колени, гад! — прокричал истеричный голос, и послышалось передергивание затвора карабина.

   Н мгновение раньше, чем раздался выстрел, егерь отскочил за дерево.

   — Огонь, ребята! — скомандовал Калугин.

   Згремели выстрелы в воздух.

   — Предупреждаю, если будете дурить, для вас это плохо кончится! Я узнал вас, вы Ат... — начал было егерь, но его голос утоп в череде браконьерских выстрелов.

   Пли, дробь летели по нашу сторону. От деревьев отскакивала щепа, визжал рикошет от каменных валунов, сыпалась сверху хвоя. В наш адрес неслись угрозы и мат. Калугин сумел дать знак двум охотникам, и они где ползком, где бегом с тыла подобрались к браконьерам и напали на них из-за грузовика. Завязалась отчаянная драка. На помощь подоспели остальные. Связанные браконьеры продолжали орать, угрожая с каждым из нас при случае свести счеты.

   О произошедших событий и чрезмерного напряжения нас всех била нервная дрожь. Перекурили и, успокоившись, перевязали резаную рану на руке одного из охотников. Его кто-то полоснул ножом. Погрузили мешки с сохатиной, затолкали связанных в кузов и поехали к участковому Ленинска. Каждый из нас дал письменное объяснение случившемуся.

   Н следующий день вместе с милицией мы побывали у Большого болота, тщательно осмотрели всю территорию. На уровне человеческого роста и ниже некоторые деревья от пуль имели поцарапанный и ободранный вид. На валунах виднелись сколы, под ногами валялась отодранная щепа. Сосновый пенек, который торчал рядом с моим укрытием, вдребезги расщепило пулей.

   Убраконьеров было изъято два двухствольных ружья 12-го калибра, карабин «Тайга» и одноствольная скорострельная пятизарядка. В полутора километрах от места ночных событий старший егерь и милиционеры обнаружили разделанные туши двух лосей. Все три браконьера предстали перед судом.

   Чо говорить, давно ушло в прошлое то время. Так к чему ж тогда вспомнил об этом? В конце недели, с 23 августа, открывается летне-осенний сезон охоты. Как и прежде, будет разрешено по путевке охотиться на водоплавающую дичь, рябчика и вальдшнепа, а на глухаря, тетерева — по лицензии.

   Сгодня охоту называют дорогим удовольствием, и, как говорят, за такое удовольствие надо платить. Не так давно знакомый подсчитал расходы прошлогодней охоты в дни открытия на водоплавающую дичь. Килограмм дикой утятины вышел у него чуть ли не в две тысячи рублей — взносы, путевка, боеприпасы, бензин на дорогу и плюс ко всему выпитая водка.

   Сперестройкой изменилось отношение к лесу, к природе. Лес стал источником доходов. Куда ни глянь — вырубки да лесосеки. Не то что лосей, зайца в лесу встретить уже редкость. Скудеет лес. В том числе и от человека с ружьем. А охотникам в нынешнем сезоне пусть сбудется извечное пожелание: ни пуха ни пера!