Накануне юбилея газеты надумал рассказать про обычный, но запомнившийся рабочий день, про поездку в канун 1984 года на станцию Сыростан и знакомство с молодыми железнодорожниками, супругами Борисом и Натальей Фрид. После окончания института они приехали по распределению и работали там дежурными по станции. С тех пор прошло две дюжины лет.

   К 90-летию «Миасского рабочего»

   Кждую неделю по средам в редакции обсуждался план номеров на неделю. Приближался Новый, 1984 год. Наш редактор Александр Филиппович Филипоненко, ныне покойный, горазд был в праздничные номера газеты выискивать какой-нибудь гвоздевой материал.

   Эо случилось за пару недель до конца года. После летучки все стали расходиться по кабинетам. «Виктор, останься», — вдруг услышал за спиной редакторский голос. Екнуло где-то в груди, и почему-то обмякли коленки. Разговор наедине с редактором после летучки не предвещал ничего хорошего. В редакции подобные ситуации случались частенько, и не только со мной. Даже было устоявшееся годами определение этого значимого момента нагоняя в редакторском кабинете. При посторонних говорили: «угодил к шефу на ковер», а среди своих, не стесняясь, — «на клизму». Внутренне собравшись, поплелся от двери к редакторскому столу, судорожно напрягая память, где какой опять ляп выдал в газете. Надо спешно придумать какую-нибудь правдивую отговорку.

   — Наш вокзал на каком километре от Москвы? — шеф снял очки, сделал серьезный вид и начал вертеть в руках большой красный карандаш.

   — Мне кажется, если я не ошибаюсь, вроде бы старый вокзал... то есть станция должна быть на 2006-м, — замямлил я, вспоминая, где ж прошла опечатка.

   — Какой год наступает?

   — Ну 1984-й.

   — Соображаешь, о чем речь?

    — Значит, километр железнодорожного пути с такой же цифрой где-то на подходе к Миассу, — обрадованный догадкой, уже интуитивно чувствуя, что все так легко обошлось, затараторил я.

   — Есть ответственное и очень секретное задание, — улыбнувшись, заговорщически продолжил шеф. — Завтра с фотоаппаратом отправляйся в Сыростан.

   — Это что, пешком? По шпалам километр искать? Ничего себе секрет! А по путям ходить нельзя! И к тому же у меня маленькие дети, — чувствуя, как дугой выгнулись брови, начал я искать доводы, чтоб отвертеться от этого «секретного» задания.

   — Не валяй дурака. — Редакторский аргумент — большой красный карандаш, который шеф иногда в сердцах бросал на стол, по-прежнему был в его руке. — Сама станция на том километре. Интересные ребята там после института дежурными работают. А секрет, — он сделал паузу, — спецкор «Правды» о них писать будет. Постарайся поинтересней сделать снимки.

   Сльский вокзал был пуст. Три больших окна приземистого железнодорожного домика глядят на пути. Мимо громыхают составы. В уютной натопленной комнатке дежурного по станции на большом табло-схеме разноцветные огоньки. У пульта симпатичная девчушка. Знакомимся. Объясняю цель приезда. В глазах — простота и открытость души. Догадываюсь: на фотосъемку долго уговаривать не придется. Скрипнула дверь, зашел молодой человек с таким же приветливым взглядом, дружелюбной улыбкой.

   — Вот и Борис. Знакомьтесь, — Наталья рада встрече.

   Троплю на съемку. Солнце вот-вот зайдет за горизонт. Дни-то самые короткие в году. Снимаю кадр за кадром. Чувствую: не то, какая-то скованность перед объективом. Ну как, как снять поинтересней? Может, там, у берез, на взгорке? Позируя, они пробежались раз, второй. В аппарате уже новая пленка. Есть настрой! Прекрасно понимаю, что эти кадры, среди берез, даже в нашу газету не пойдут, но продолжаю снимать. Столько радости, тепла, внимания друг к другу я не видел даже у молодоженов в загсе. Газетный снимок для центральной и самой престижной в то время «Правды» вышел сам собой, без напряга.

   Кк-то, разбирая бумаги в своем архиве, наткнулся на конверт с фотографиями. На нем надпись: «Сыростан. Станционная, 1. Наталье, Борису». Ну конечно же, это тот самый конверт! Не единожды я вспоминал, что обещал отослать его, не раз пытался найти. Он как сквозь землю провалился. Двенадцать лет пролетело, отыскалась, наконец, пропажа.

   Дстаю фотографии из конверта. Вновь перечитываю газетную вырезку из новогодней «Правды»: «С того пассажирского поезда, что на минуту останавливается в Сыростане, сошли двое — Наталья и Борис Фрид. Здесь станция их назначения. Новобрачных ждала пустая, необставленная квартира в двухэтажном доме окнами на магистраль. И, конечно, работа.

   Было это минувшей осенью. (Газета «Правда» от 1 января 1984 г. — Авт.) Первая прогулка стежкой вдоль железной дороги.

   — Смотри! — Борис остановил жену. — Не столб, а ежегодник. С одной стороны 1983-й, а с другой...

   Дя них, выпускников железнодорожного института, самостоятельность только начиналась. Начиналась с символического километра, который своим номером значится и в дипломах, и в трудовых книжках. Начиналась с одинаковой для обоих должности — дежурный по станции. Все молодым впервой: и долгое эхо перегонов, и знакомства, и привыкание.

   Борис вырос на такой же маленькой станции под Курганом, в семье железнодорожника. Наташа — из-под Свердловска.

   — Еще девчонкой я любила смотреть на поезда, летящие в «куда-то». И сейчас слушаю перестук колес. Может, это по молодости. Жаль, если пройдет... Научилась пилить дрова, полоскать белье в проруби, топить печь — воспитываю характер...»

   Масский вокзал. 1996 год. Вхожу в просторный светлый кабинет на втором этаже. Все со вкусом, без излишеств. Знаю: за столом та самая Наталья, что снимал для газеты под Новый год вместе с мужем в Сыростане. Но она ни за что не догадается, какой сюрприз ее ждет.

   — По какому вопросу? — пристальный взгляд. Чувствуется строгий характер. А глаза, глаза-то как в юности, живые, приветливые! Но как быстро нас меняет время...

   — Вам пакет.

   — Что еще за пакет? Откуда? Присядьте.

   — Из Сыростана.

   Чо сейчас будет! Аж замер от предчувствия момента.

   — Ой! Ну надо же! Постойте, постойте... Узнаю. Как же я вас искала! — В эти минуты и у меня на душе большая радость. — А Борис — начальником станции Миасс-1. Какие мы тут! У нас уже сыновья школьники.

   Ве та же открытость. В голосе восторг и растерянность.

   Денадцать лет прошло с того декабрьского дня.

   И разговора узнал, что через полтора года работы дежурными по станции из Сыростана Бориса перевели в Миасс на ту же должность. Наталья была в длительном отпуске — нянчила первенца Юрашку. В Миассе они поселились и не один год прожили в комнатке в девять квадратов, где молодой хозяйке пришлось реализовывать все приобретенные навыки сельского быта. Ее мужа, толкового специалиста, начальство заметило и стало готовить на смену ветерану-железнодорожнику Н. Г. Нигматуллину, который после болезни, уходя на пенсию, передал должностное кресло и дела своему уже тогда заму Борису Оскаровичу Фриду. Было это в декабре 1986 года.

   УНатальи служебная лестница оказалась длиннее. Начинала она в Миассе билетным кассиром на вокзале, потом стала старшим среди них. Был и второй перерыв в работе — новорожденный Дима требовал забот и внимания.

   Скоммуналкой супруги-начальники распрощались лишь только тогда, когда железнодорожники возвели для своих семей многоквартирный благоустроенный дом. О том, как строили и чего стоило это жилье, лучше руководителей железнодорожной станции и вокзала вряд ли кто расскажет.

   Рспрощавшись и выйдя из кабинета, я спустился к газетному киоску. Вдруг что-то заставило меня оторвать взгляд от витрины и обернуться. Невысокая подвижная женщина быстрым шагом пересекала зал ожидания. В ее руке я заметил затерявшийся в моем столе на дюжину лет конверт с фотографиями. Это Наталья торопилась показать снимки сослуживцам, разделить с ними радость встречи со своей юностью.

   Ворая дюжина лет пролетела подобно экспрессу.

   — Наталья Юрьевна, наша газета в 1984 году, можно сказать, дала старт вашей семейной трудовой биографии.

   — Это действительно так. Я бы даже добавила — удачный старт. Старший сын Юрий полтора года как окончил тот же железнодорожный институт и работает дежурным по станции вместе с отцом, а младший пишет диплом и получил распределение на Златоустовское отделение дороги. Борис — сильный духом человек. Он перенес сложную операцию на сердце. Но настрой у него был серьезный — быстрее прооперироваться и снова в работу. Сейчас он по-прежнему начальник станции Миасс-1.

   — В Миассе вы прожили четверть века. Стал ли он для вас родным городом?

   — Где родилась, где выросла, безусловно, в те места тянет. Хочется съездить посмотреть на улицы, на людей, окунуться в детство. Но Миасс для нас действительно стал родным. Хотя с распростертыми объятиями нас здесь никто не ждал. Жить самостоятельно начинали в трудный период. А сейчас, конечно, Миасс нам родной. Борису не раз предлагали другую работу, доходило до неприятностей из-за того, что он из Миасса никуда не хотел уезжать.

   — Отдыхаете, наверное, на югах?

   — Что вы! Мы в душе оба крестьяне — и он, и я. Борис любит рыбалку, охоту, но вырваться совершенно нет времени. Дорога не знает выходных. У нас сад, небольшая дача. Приезжаешь в сад, а земля после дождя парит, воздух свежий — все это силы дает.

   А вообще-то жизнь летит, как поезда на перегоне. Стоишь в вагоне у окна, а мимо мелькают леса, поля, реки, озера, деревни... Вот и годы наши так же... А перестук колес по сей день люблю и не устала слушать.

   Зкончить свой рассказ хочу последней фразой из той новогодней «Правды». «Четный, нечетный — на проход, секция вовремя». Эти слова у однокурсников Бориса и Натальи — девиз юности: пусть все будет хорошо!