Все неслучайно

   Споставляя незначительные события, встречи, разговоры, порой исподволь приходишь к мысли, что все неслучайно. Однажды пришлось делать снимки на геологическом факультете Южно-Уральского государственного университета. Занятия вел заслуженный деятель науки Виктор Владимирович Зайков. В Институте минералогии Уральского отделения РАН он занимается исследованием вулканизма и минерального сырья. Главное его научное достижение — выявление и всесторонняя характеристика сульфидных холмов древнейших «черных курильщиков».

   Пошлой осенью на Нурали довелось познакомиться с молодыми людьми Ильей и Наташей, бывшими студентами ЮУрГУ. Ныне они сотрудники Института минералогии, аспиранты. Илья Архиреев оказался тем самым студентом, которого я снимал на факультете. Научной работой молодых геологов руководит профессор Валерий Владимирович Масленников. В прошлом тоже ученик профессора В. Зайкова, сейчас — лауреат Премии Правительства РФ (2003 г.) в области науки и техники за создание научных основ развития рудной минерально-сырьевой базы Урала, автор непосредственного открытия и обоснования природы древнейших гидротермальных труб «черных курильщиков».

   Рзъезжая осенью по лесным дорогам, мы показывали аспирантам заросшие старые выработки, рудники, карьеры, а они рассказывали нам о геологическом прошлом Южного Урала, о существовавшем здесь палеоокеане, на дне которого происходили активные вулканические и тектонические процессы, с которыми связаны в наших краях богатые залежи медноколчеданных руд, яшмы...

   Нделю назад — опять его величество случай. У заповедника приглашаем в попутчики до города стоящего на остановке мужчину. Им оказался именно тот самый Валерий Владимирович Масленников, о котором так много рассказывали Илья и Наташа.

   Зая, что В. Масленников участвовал рейсе на научно-исследовательском судне «Академик Мстислав Келдыш», мы не удержались от расспросов о его погружении в глубоководном батискафе на дно Атлантического океана.

    «Черные курильщики»

   — Тридцать лет назад на базе Ильменского государственного заповедника состоялась экспедиция, посвященная изучению палеозойского дна Уральского палеоокеана, — рассказывает Валерий Масленников. — Мне, тогда еще начинающему аспиранту, было поручено провести геологическую экскурсию по карьеру Ново-Сибайского медно-цинково-колчеданного месторождения. Именно эта экспедиция, объединившая ученых Института океанологии и Ильменского государственного заповедника, заложила новые направления в уральской геологии. Ее организаторами были сотрудник Института океанологии Л. Зоненшайн и в то время директор Ильменского заповедника В. Коротеев. Благодаря той экспедиции палеовулканологи В. Зайков, В. Кориневский, Л. Кабанова, Е. Зайкова обратили взоры к современным океанам. Перспективной оказалась идея о возможности обнаружения аналогов современных сульфидообразующих систем, схожих с уже открытыми в Тихом океане «черными курильщиками». Реликты таких «курильщиков» впоследствии были найдены на Урале.

   Иенно в то время у нас зародилась мысль о необходимости экспедиции на дно Мирового океана. Но попасть в такую экспедицию «сухопутному» геологу было непросто. Чтобы доказать свою состоятельность понадобилось четверть века целенаправленных исследований. К счастью, помог совместный проект Института минералогии и Института океанологии по программе Президиума РАН «Мировой океан». Было принято решение о целевом финансировании рейса на академическом судне «Академик Мстислав Келдыш». Высококвалифицированная его команда последние 20 лет неимоверными усилиями сохраняла для российской науки неповторимый научно-исследовательский комплекс с уникальными подводными аппаратами «Мир-1» и «Мир-2». Легендарные исследователи океана А. Леин, Ю. Богданов и А. Сагалевич пригласили меня принять участие в экспедиции в качестве специалиста по рудной минералогии. Летом 2005 года работа 50-го рейса научно-исследовательского судна «Академик Мстислав Келдыш» состоялась.

   Экспедиция в бездну

   Атлантический океан встретил нас отголосками урагана Катрина. Лишь через несколько дней шторм вдруг затих. Судно остановилось над Срединно-Атлантическим хребтом. В его пределах активно развиваются глубоководные гидротермальные поля. Каждое поражает разнообразием продуктов деятельности и уникальным сочетанием пригидротермальных организмов.

   Н глубине 1100 метров простирается поле Лост Сити. Оно действительно выглядит как «затерянный город». Белоснежные башни из каркасных агрегатов карбоната кальция. Творожистые массы на выходах теплых источников словно застывшие реки. Гигантские колонны окружают руины былых сооружений. Несмотря на полную темноту и холод, причудливые ветвистые розовые кораллы и многочисленные трубчатые черви — полихеты не покинули этот удивительный подводный град. Исчезли лишь двустворчатые моллюски, о былом расцвете которых свидетельствовали совсем свежие осколки раковин и известняки-ракушечники. Их покрывала тонкая пленка гидроокислов марганца. Результаты картирования карбонатных построек, изучения микротекстур и опробования гидротермальных растворов навели участников экспедиции на печальную мысль о нарастании кислотности и активизации процессов разрушения прекрасных сооружений.

   Уеных интересовало, какие же причины привели к появлению и угасанию удивительного карбонатного «города». В центре внимания была идея о взаимодействии газо-гидротермальных потоков с морской водой. Другие считали, что формирование гидротермальных систем подобного рода не обходится без магматического очага. Но при этом почти у всех исследователей была мысль о возможном зарождении нефти под «городами» подобного типа.

   Сожие карбонатные сооружения, возрастом миллиард лет, были обнаружены в Австралии. Возможно, они являются аналогами современного Лост Сити.

   Окрытием этих гидротермальных карбонатных построек нам, уральским геологам, представилась возможность заполнить существующий возрастной пробел в палеозойских комплексах Главного Уральского разлома.

   На дне Атлантики

   Д мельчайших деталей вспоминается мне еще одно погружение в бездну на глубину 2400 м. Это уже в районе гидротермального поля Рейнбоу. Через два часа после спуска легендарный пилот В. Нищета доставил глубоководный аппарат на дно. Моим партнером в исследовании был многоопытный акванавт доктор биологических наук С. Галкин. Нам предстояло картирование сульфидных построек, сбор образцов фауны и сульфидных руд. Мы оба волновались, достаточно ли будет времени для решения одновременно геологических и биологических задач. Однако уже в начале погружения нас ждало приятное сотрудничество.

   Н дне океана батискаф начал движение от края поля к вершине первой большой сульфидной постройки. В лучах прожектора завораживала ее подводная цветовая радуга. Светлые карбонатные осадки сменились ярко-желтыми илистыми продуктами окисления сульфидов. Одиночные трубы «черных курильщиков» высотой не более метра извергали клубы черного дыма. Нижнюю, остывшую, их половину покрывали охристые бактериальные обрастания, а верхняя часть была черной, раскаленной, без признаков жизни. На выступах ютились гигантские глубоководные звезды. Между трубами прятались многочисленные крабы. Поймать их можно было только с помощью подводного аналога пылесоса. И вместе с крабами в контейнер попадали интересные минералогу обломки «курильщиков» и оруденелая фауна.

   Пднимаясь по склону конуса, наш батискаф уперся в своеобразный «забор» из потухших труб. Для исследователей они, обогащенные селеном, золотом, теллуром, молибденом, серебром, мышьяком, ртутью, марганцем, ураном, ванадием, особенно ценны.

   Сускаясь вниз по склону, мы обнаружили осколки раковин двустворчатых моллюсков. Чуть выше они образовывали прекрасные колонии. Такие образцы — особая радость для биологов. Так, на стыке наук, зарождался новый метод исследований в геологии и биологии — рудно-биофациальный анализ.

   Седует отметить, наша работа в дни экспедиции проходила в очень деловой, творческой атмосфере. Чувствовался подъем настроения не только у научных сотрудников, но и у команды корабля. Причина этому — впервые за многие годы рейс финансировался Российской академией наук. На судне вместо богатых туристов были исключительно наши ученые. Погода позволила успешно провести 16 исследовательских погружений и получить оригинальные результаты. Комплексный характер геолого-биологических исследований с успехом помог решить многие поставленные задачи и поднять престиж российской науки.

   Кк утверждали опытные морские геологи, подобные погружения в большинстве своем всегда «обречены на успех». И это уже показали первые результаты исследования океанских образцов.