Н имея аэродрома, наш город всю войну успешно готовил авиамехаников для боевых самолетов

   Рвно пять лет назад – в самый канун 60-летия Великой Победы – в детско-юношеском центре «Ровесник» торжественно открылся музей Васильковской военно-авиационной школы механиков. Была в годы войны в Миассе такая, но большинству горожан о ней ничего не было известно. Ее хорошо и надолго засекретили.

   Шола авиационных механиков была эвакуирована на Урал из Украины, из небольшого городка Васильков. Случилось это в самом начале войны – в июле 1941 года. Курсантом школы был мой отец – Елисеев Константин Максимович.

   Кгда началась война, отец только оканчивал среднюю школу. Курсантом его зачислили через два года – в 1943-м. А уже в следующем – 1944 году в возрасте 18 лет он был отправлен на фронт.

   Сгодня отца уже нет в живых. Он умер 4 июня 2004 года, совсем намного не дожив до 60-летия Победы и до открытия музея своей школы. Но сохранились его учебники, конспекты, рисунки боевых самолетов. Всю жизнь он с гордостью вспоминал Васильковскую школу и свою уже послевоенную службу на военных аэродромах Германии. Именно здесь, под Берлином, и встретил он День Победы в мае 1945-го.

   Сгодня, в канун 65-летия Великой Победы, я считаю своим долгом вспомнить о своем отце – участнике Великой Отечественной. Эти его записи о Васильковской школе, которые хочу предложить читателям, я нашла уже после смерти отца…

   Ндежда ЕЛИСЕЕВА, бывший преподаватель немецкого языка геологоразведочного колледжа, ныне – пенсионерка.

   Знимались ежедневно по десять часов

   Лто 1943 года. На площади Труда, в старом городе, в четком строю по команде «Смирно!» застыли две роты курсантов. Перед строем – начальник Васильковской военно-авиационной школы механиков самолетов инженер-полковник Суслин.

   – Товарищи курсанты! – обращается он к нам. – Фронту нужны механики для обслуживания боевых машин. В стенах нашей школы вы получите эту специальность. Школа располагает самолетным и моторным циклом, в котором установлены все приборы, агрегаты и вооружение самолетов. Имеются учебный аэродром для отработки навыков подготовки самолетов к боевому вылету и фронтовой аэродром для произведения ремонтов в полевых условиях. Школа укомплектована инженерным и преподавательским составом, который будет вести различные дисциплины по теории и конструкции самолетов, моторов и вооружения. Товарищи курсанты! На вас надеты погоны цвета голубого неба, овладевайте военной техникой, высоко несите честь советской авиации!.

   Имы несли эту честь – ежедневно по десять часов классных занятий. Инженерный и преподавательский состав действительно был подобран: курс теории самолетов преподавал сам автор учебника, военный инженер 2 ранга Водяной, теорию двигателей – инженер-полковник Агарков из конструкторского бюро.

   «Опять сынков на фронт отправляют!»

   С второго полугодия начались практические занятия на аэродромах. Каждый понедельник два классных отделения в полном снаряжении, то есть с полевыми сумками, с противогазами, с карабинами, лопатами, гранатной сумкой отправлялись на практику. На площади играл оркестр, и старушки плакали: «Опять сынков на фронт отправляют».

   Оделения, как бы соревнуясь, пели авиационные марши, и город слушал. Пройдя здание техучилища, отделение, которое пело «Бросая ввысь свой аппарат послушный…», поворачивало вправо – на учебный аэродром. Длинными рядами здесь стояли горбатые штурмовики, а напротив – пикирующие бомбардировщики. В землянках были общежития, столовая, пожарная и другие помещения.

   А отделение, которое пело «Пропеллер громче песню пой, неся распластанные крылья, за вечный мир летит стальная эскадрилья…» маршировало дальше. Они поворачивали в лес (где сейчас расположена ветлечебница). Там, в капонирах, покрытые маскировочными сетками, рассредоточенно стояли скоростные бомбардировщики «СБ». Здесь же были подготовлены окопы, траншеи. И отделению приходилось надевать каски и бежать бегом. Все как на фронте и передвижение – только бегом.

   Крсанты будут проводить «ремонт» в полевых условиях. Пулевые и осколочные пробоины в боевой машине проделает инструктор, а потом засечет время. Соблюдая светомаскировку, курсанты будут сверлить, пилить, строгать, паять, лудить и даже шить, а ночью, возможно, придется занять оборону, в траншеях для этого установлены пулеметы… Инженер-капитан, он же – инструктор оценит работу и по затраченному времени, и по качеству и поставит отметку: «Отработано».

   Н учебном аэродроме

   Вэто же время на учебном аэродроме курсанты весь день лазают по кабинам, копаются в моторах, снимают, потом опять ставят элероны. Наверное, здесь легче… Но ночью вдруг пронзительно завывает сирена, и как выстрел звучит команда дневального: «Боевая тревога!». Все приходит в движение. Из всех землянок быстро выбегают курсанты, застегивая на ходу технические куртки, бросаются к самолетам, стоящим в длинных рядах на линейке. В сторону летят чехлы, обнажая закрытые броней мощные моторы, а также – пушки и пулеметы.

   Вбронированные кабины, запыхавшись, садятся будущие механики, там и там слышатся отрывистые короткие команды: «От винта!». И винты медленно начинают поворачиваться, из глушителей вырываются длинные языки пламени и лижут броню. Все быстрее вращаются винты, теперь не видно лопастей, они слились в сплошные диски. Обороты моторов растут, теперь отдельных уже не слышно, все сливается в сплошной рев. А сзади самолетов – ураган, вырывающий из земли все, что плохо держится. Сотрясая воздух, вперемежку с коротким, но мощным рыканьем штурмовиков, воют моторы пикирующих бомбардировщиков. Сектора газа переводятся «на взлетный режим». Теперь все сливается в общий рев, самолеты уже готовы начать разбег для взлета…

   Н взлета не будет, это лишь проба двигателей. Постепенно винты останавливаются, открываются бронированные люки, начинается осмотр мотора. Воет сжатый воздух, слышится лязг затвора – это перезаряжают пушки и пулеметы. Механики объединяются по трое, поднимают и навешивают на замки бомбы. И это еще не все: восемь реактивных снарядов дополняют боевой комплект.

   Тперь осталось завернуть взрыватели в бомбы и в реактивные снаряды. И хотя команды не было, механики опять бегут – теперь от самолетов к центру рулежной дорожки и, вытянувшись, приложив руку к шлемофону, докладывают: «Самолет № 47 к боевому вылету готов!». Приняв доклады, инструкторы осмотрят каждый самолет, сделают свои замечания и поставят отметку в журнале. После этого все делается в обратном порядке. А на следующей неделе «тревогу сыграют» уже другому классному отделению.

   «И как только делить вас буду!»

   Дсциплина в школе была строгая: ходили в обмотках, питались строго нормировано. На обед, например, хлеба 200 граммов, щи и полная тарелка каши на четверых. Мяса и котлет никогда не давали. Конечно, было трудно и голодно, но об этом никто никогда не говорил.

   Псле сдачи зачетов, на другой же день, всех отправляли на фронт.

   Пмню, с какой радостью встретил нас инженер дивизии: «Как только я вас делить буду, мои дорогие. Ведь в каждом полку не хватает столько, сколько вас прислали на дивизию. Но раз вы васильковцы, берите сразу по два самолета. Суслина я знаю, это лучшая школа…».

   Иправильно, мы, привыкшие к жестким требованиям, без труда тянули свою ношу. Более того, я впоследствии встречал на фронте наших выпускников, которые обслуживали и транспортно-десантные самолеты.

   Ябережно всю жизнь храню листок выпускника и справку, в которой написано, что изучил конструкцию и техническую эксплуатацию самолетов «Ил-2» с мотором «ПЖ-3б» и могу работать на этой материальной части. И далее – подпись: начальник школы, инженер-полковник Суслин.

   Всильков никогда не видели, но навсегда запомнили Миасс

   Шола по-прежнему называлась Васильковской, но выпускники военного периода города Василькова никогда не видели, а помнили наш маленький Миасс.

   П своему боевому назначению наш штурмовик был единственным самолетом не только в нашей армии, но и в армиях союзных в то время войск. Первое место держал он и по броневой защите. А поднимал эту тяжелую конструкцию самый мощный в то время в нашей авиации 12-цилиндровый двигатель водяного охлаждения АМ-38 мощностью до 1730 лошадиных сил.

   Внашем городе есть немало людей, которые хорошо помнят, где и как располагалась авиашкола, некоторые даже работали в различных ее гражданских службах. Весь клуб напилочного завода занимала столовая, в школе № 1 по улице Первомайской находился моторный цикл, в Доме пионеров – самолетный цикл, швейную фабрику и прилегающие к ней магазины занимал технологический цикл.

   Нчальник школы жил в переулке Широком (в запрудной части города). Каждое утро все видели, как высокий, стройный, красивый полковник шел в штаб, и поздороваться с ним каждый житель считал за честь. Дочь полковника Наташа Суслина, очень похожая на отца, была хорошей певицей и часто пела на праздничных концертах в авиашколе. К ней все относились с уважением и после ее выступлений четыре роты курсантов дружно заходились в аплодисментах.

   Тк, не имея аэродрома, наш город видел и слышал авиацию. И с восторгом наблюдал, как под звон меди военного оркестра маршировали роты курсантов с погонами цвета голубого неба. Слышал город и авиационный марш «Все выше», где запевала старательно выводил:

   «Бросая ввысь свой аппарат послушный,

   Ии творя невиданный полет,

   М сознаем, как крепнет флот воздушный,

   Нш первый в мире пролетарский флот».

   Исегодня, когда в День авиации бывшие военные летчики, рассказывая о своих боевых вылетах, скажут: «А вот был у меня механик, хороший парень… – и обязательно подчеркнут – из Васильковской школы…». Потому что она была лучшей в стране.

   Авиамеханик Елисеев, встретив победу, еще долгие пять лет служил на территории Германии на разных аэродромах. В запас был уволен только в 1950 году и лишь тогда вернулся в родной город.

   А выпускников Васильковской школы из Миасса, как вспоминал он позднее, было всего двое. Остальные были приезжими из разных районов страны.

   Врнулась Васильковская школа к себе на родину в город Васильков только в самом конце войны, после освобождения Киевской области от фашистов. Но миасский военный период навсегда вписан в ее историю золотыми буквами.