Хрошо, что в наше непростое время и в среде «состоятельных и новых» находятся люди, неравнодушные к литературе и культуре. Именно помощь спонсора позволила миасскому автору издать книгу, пусть и не очень большим тиражом – 500 экземпляров.

   Бесспорно, это событие в литературной жизни города – согласитесь, нечасто в Миассе появляются новые романы. А «Полет бабочки» по тематике и размеру, хоть и назван автором повестью, на самом деле – роман.

   Поза, как всегда у Марата Шагиева, читается легко и с интересом. Неожиданные повороты сюжета, яркие характеры и детективная канва произведения делают свое дело: вряд ли кто оторвется, не дочитав до финала.

   Пиобрести книгу «Полет бабочки» можно в редакции «Глагола» или обратившись по тел. 8-963-075-6620.

   Мрат ШАГИЕВ

   Плет бабочки

   (отрывок)

   …В восемь двадцать вечера (Володя перед этим поглядел на часы) неожиданно он услышал странный звук, как будто металлическая лестница ходит в пазах, когда по ней кто-то спускается с чердака или где-то тихо, но настойчиво постукивают тяжелым молотом. Прислушался, звук повторился.

   О вдруг испугался, спина у него взмокла. Ему вспомнились рассказы про дух, который, якобы, бродит тут по ночам и никак не может успокоиться.

   «А может мне с ним… поговорить, задобрить его? Мне-то чего бояться?». Он вдруг с легкостью уверил себя, что дух спокойно бродит себе сейчас наверху. Он уже представил, как будет в понедельник хладнокровно рассказывать «про это» Славке Рогожкину, а там, глядишь, и всему коллективу. Ведь Славка, почесывая жиденькую бородку, сразу же начнет подводить научную базу, а за помощью обращаться ко всем подряд. Нет, ради этого стоило рискнуть, как говорится, здоровьем. Вовчик вышел в коридор и сробел. Но все же он (водка действовала) дошел до лестницы и даже немного по ней поднялся, испуганно и вопрошающе глядя в темноту.

   «Я гос-с...человек. Нахожусь… з-з-десь на службе, между прочим. Не так себе. Иди, з-замахни водочки. Там осталось… Не думай. Не жаль. Не пугай меня, пожалуйста. Ты с-с-слышишь?..».

   Вображение, по пьяни работало прекрасно, язык, правда, заплетался. (Но это же фигня.) Он живо представил себе, как он маленький, несчастный остался вот ночью в *** и работает на какое-то огромное, злое государство. (Эх, задолбали кулаки Павлика Морозова.) В голове у него, как всегда, была каша. Стало жаль себя, даже выступили слезы. Проплакавшись, он огляделся, но все же осторожненько: опасаясь чего-нибудь узреть. (Сейчас из темноты выпрыгнет, глаза горят, бр!..Что же делать, если...) Прислушался, но было тихо.

   «Ага. Подействовало». Но это одной половинкой, а другой: «Скорее всего, мне почудилось. Пора завязывать. Водка до добра не доведет». Совсем успокоившись, он зевнул и уже хотел вернуться в кабинет, чтобы «замахнуть оставшиеся граммульки», поставить на пульт и пойти себе домой. А по дороге где-нибудь и пивка выпить.

   Ножиданно произошло шумное движение в воздухе. Он поднял голову и увидел…

   Жвотный страх охватил Володю Солодяникова. Все его мужество мгновенно куда-то испарилось, и он, начисто забыв все свои умненькие философ-ские сентенции, как был без шапки и куртки, рванул на улицу…

   Пошло немало времени, прежде чем он, успокоив бешеное биение сердца, смог хоть как-то осмысленно начать думать.

   «Что же это?.. Прямо, чертовщина».

   Пислушался. Тихо.

   «Хотя… ничего же… не было. Нервы вот ни к черту стали. Пить надо меньше. Эх, нельзя, оказывается, с религией-то на ночь шутить. Ишь ты, решил за всех: эта клеточка для Нее, эта – для Него. Лишь бы сегодня все благополучно закончилось, а там уж я больше ни-ни, ни грамма…».

   Тк пристыдив и успокоив себя, он набрал в рот побольше воздуха и хотел вернуться в ***, уже даже взялся за медную ручку массивной двери (на улице было холодновато), но машинально поднял голову вверх – и похолодел… На втором этаже, в зале, где находились стеклянные шкафы с разными статуэтками, угол одной из тяжелых бархатных портьер на окне, следующим сразу за балконом, отогнулся и чья-то лохматая (явно нечеловеческая) головка с маленькой свечкой в руке-лапке выглянула на улицу и уставилась на него. Но, узрев, хотя это вряд ли, стоявшего на крыльце Солодяникова моментально убралась обратно. Угол портьеры вернулся в прежнее положение, и опять там все стало темно, будто ничего и не отдергивалось. У Вовки волосы зашевелились на голове (в который раз за вечер), его бросило в жар. Все-таки, возможно, он был впечатлительным…

   Слодяников стоял на улице и нервно курил сигарету за сигаретой. Когда он докуривал третью, подъехал новенький «УАЗик». Из него вылез Мишка Вакушин, долговязый мужик в форме и с мятым лицом. Он подождал, пока Володя докурит сигарету и сказал:

   – Пошли, что ли.

   – Пошли.

   Ои вошли в слабо освещенный коридор. Володя пошел рядом, но немного отстав, мало ли чего. Вот поднялись на второй этаж, вот подошли к «той самой» двери… Он ему ничего не объяснил, но у них это как-то само собой получилось. Володя вставил ключ в замок, открыл дверь. Руки у него тряслись. Мишка, конечно, все это профессионально отметил, но ничего не сказал, а сказал про другое.

   – Ну, когда вы, наконец, замените это старье?

   О имел в виду сильно устаревшую систему сигнализации с ее капризными датчиками, с очень нестойкими системами разрыва да постоянно отклеивающимися из-за сквозняков ленточками фольги на контурах.

   – А ты в журнале отметь.

   – И напишу.

   – А еще бы лучше – письмо на фирменном бланке да за подписью вашего начальника. Звонки? Кому они нужны? А бумага – это документ.

   – Ну, это само собой.

   Ои подошли к стеклянным шкафам…

   – Гляди-ка мусор. У вас что, не помыли здесь? А ты что весь так побелел?

   Влодя тупо смотрел на глиняную крошку и черепки на полу возле шкафа, которые, судя по всему, были совсем недавно… Камбоджийской Венерой. Потому что всего пару часов назад (хорошо, кстати, запомнил, что пола тогда были свежевымытыми, а сейчас – как будто истоптанными) он четко видел эту изящную статуэтку, стоящей на полке внутри одного из шкафов, а сейчас ее там не было, а какие-то осколки на полу вот появились… Сильно пахло жженой серой. Но шкаф, тем не менее, был закрыт на ключ, и все стекла были целыми, а ключ от кабинета все это время находился у него в кармане, а сейчас вот торчал в дверях с той стороны...