Как мы уже сообщали, с 1 июля все потребители начали получать уведомления о том, что «Водоканал» расторгает все договоры, а вместо него поставщиком хозпитьевой воды становится открытое акционерное общество «Миасский комплекс водоснабжения». 100 процентов акций «МКВ» принадлежат комитету по имуществу, все сооружения, сети, оборудование и транспорт – в аренде. Ну, а в «Водоканале» – конкурсное управление.

   Врочем, рядового потребителя воды все эти подробности волнуют мало. Жителям нужно одно: открыл кран – бежит вода. Поэтому и первый вопрос руководителю «МКВ» Алексею Коренькову, альтернативы не имел.

   — Алексей Васильевич, эта реорганизация может повлечь за собой какие-то проблемы?

   — Любая реорганизация всегда несет проблемы. Сейчас весь штат переходит из «Водоканала» в «МКВ». Некоторое время, месяц – другой, будут работать два отдела кадров, две бухгалтерии. Но могу сказать однозначно, что такой неразберихи, которая наблюдалась в аналогичной ситуации на других предприятиях, у нас не будет. Наш штат – около восьмисот человек, все спокойно перейдут в «МКВ».

   — Весной у вас началась целенаправленная работа с должниками. Происходящие события ее не выбили из колеи?

   — Никоим образом. Вот отключили за неуплату «Жилсервис».

   — Есть вообще эффект, долги потребителей сейчас какие?

   — 66 миллионов. Почти половина, 30 миллионов – задолженность ЖКХ «Центральное», 10 миллионов – ныне ликвидированных «Теплосетей». Вот и получается, что 40 миллионов – «мертвые». Сразу скажу, что ревизию дебиторской задолженности на предприятии никогда как положено не делали. Начали перед самым введением конкурсного управления, но закончить не успели.

   — Совсем немного вы не доработали до двух лет в «Водоканале»...

   — 28 августа 2002 года пришел. Все это время наводили порядок на предприятии. Причем, позапрошлая зима была очень тяжелая – надо было просто выжить, обеспечить работу всех сетей. В прошлом году к зиме уже готовились – в результате полегче пережили.

   Всентябре 2002 года было более восьмидесяти видимых порывов в сетях. Сейчас осталось несколько, но они настолько малы, что нецелесообразно даже технику гнать.

   — Что, можно сказать, потери свели к нулю?

   — Нет к минимуму. При большой утечке вода выходит наверх, а если она незначительная да еще грунт заболоченный или песок, она может долго дренироваться. Поэтому нормативные потери есть. И мы в них укладываемся.

   — А вообще, какие сейчас в городе «горячие» точки?

   — Да для нас они все «горячие». Ведь реальный износ сетей близок к ста процентам. Почему так говорю? Судите сами.

   Смый молодой у нас – машгородок, ему 45 лет. А срок службы трубы – тридцать. То есть через тридцать лет надо трубу заменить. А в той же северной части города сети никогда не менялись, про автозавод и говорить нечего. Потому и вынужден напомнить прописную истину: чтобы зимой свести аварии к минимуму, летом как можно больше надо проводить замены сетей...

   — И сколько же средств направлено из бюджета на подготовку к зиме?

   — 500 тысяч рублей.

   — Давайте переведем рубли «на железо».

   — Пожалуйста. Один мощный насосный агрегат стоит 500—700 тысяч рублей. Если взять крупные насосные станции, а их у нас пятнадцать (даже не будем вспоминать мелкие!), на каждой – три таких агрегата. Считайте сами.

   — Хотелось бы поконкретнее. За 500 тысяч какой участок трубы можно заменить?

   — Смотря кто будет производить монтаж. Если те, кто обычно в городе работает – «ИСКО», метров 120—130.

   Впрошлом году за счет собственных ресурсов мы сделали капремонт на 11 миллионов рублей. А что 500 тысяч?! У нас месячный фонд зарплаты почти три миллиона! Этих денег даже на аванс не хватит. Разве что на месячную заправку топливом без прочих горюче-смазочных материалов.

   — И чего же всем нам ждать?

   — Работы все равно вести будем, к зиме подготовимся. Весной получили второй новый экскаватор (первый отработал полтора года, очень хорошо себя показал), зимой приобрели грунторезную машину. Кроме того, купили «КамАЗ». У нас же хлорное хозяйство, а машина, перевозящая особо опасные грузы, должна быть не старше восьми лет. Так что «закрыли» и этот вопрос.

   — Можно рассчитывать на то, что уйдем от «затыкания дыр» и начнем планомерную работу?

   — Надо стремиться. Такой вот пример. Стоимость самой трубы не идет ни в какое сравнение (очень мала!) со стоимостью всех работ по ее замене. Поэтому «затыкание дыр» неизмеримо дороже, чем плановая замена водоводов. Надо уходить от стальных водоводов, переходить на пластик.

   — Где же деньги взять?

   — Во-первых, надо «закладывать» в тарифы и предусматривать в городском бюджете.

   Ивторое. Сейчас готовим документы для участия в различных федеральных и областных программах, в частности – по реконструкции очистных сооружений. Первый транш рассчитываем получить уже в этом году – три миллиона.

   Пчему начали с канализации? Да потому что Челябинск очень заинтересован в том, чтобы стоки соответствовали нормативам. И после проведенных в прошлом году ремонтных работ на очистных сооружениях получили возможность разговаривать с областным центром более свободно. Река стала чище – администрация области теперь идет навстречу.

   А по водопроводу основная проблема – отсутствие второй нитки Иремельского водовода. Еще – реконструкция насоснофильтровальной станции. Все оборудование устанавливали очень давно, сейчас даже запчастей к нему уже нет.

   Оень важный вопрос – реконструкция хлорного хозяйства, ведь это – безопасность.

   Кнечно, в перспективе необходимо решать вопрос строительства еще одного водозабора, чтобы отказаться от откачки воды из Тургояка. Исследования уже проводились.

   — И где это?

   — Куст скважин в районе Северных Печей и речки Куштунги. Там как раз при меньших капитальных вложениях по сравнению с Киалимом можно обеспечить приличные объемы воды – достаточно, чтобы покрыть две третьих потребности машгородка. Следовательно, этот объем можно будет не поставлять в северную часть.

   — Какие необходимы средства?

   — Эти скважины уже набурены, сейчас законсервированы. То есть надо расконсервировать. Конечно, вложения немалые.

   Н значительно дешевле других проектов!

   — С Иремельского гидроузла в город идет только одна нитка. А это значит, что мы...

   — В какой-то степени – заложники судьбы.

   — И появись у вас сейчас средства, куда бы их направили: на Северные Печи или на вторую нитку с Иремеля?

   — На вторую нитку. Дело в том, что эта «мина замедленного действия» может взорваться в любую минуту. Объема воды, который мы подаем в город, в среднем достаточно. Не хватает ее во время пиковых нагрузок. Резерва нет по водоводам. И если будет порыв...

   Вт когда была серьезная авария на 35-киловольтной линии «Челябэнерго», мы произвели ремонт участка водовода в районе подстанции «Ильменская». Там было пять свищей, мы их заварили, воспользовавшись остановкой Иремельского водовода. А место это болотистое, износ велик, порывы могли начать достаточно быстро прогрессировать. Что получилось бы в итоге, думаю, понятно: остановка котельных из-за недостатка исходной воды. Ее отсутствие для города зимой смертельно. Так что целесообразнее сначала заложить резерв. Лучшее – враг хорошего, как известно. Давайте мы сначала доведем до соответствия с проектом то, что имеем, а потом уже будем заниматься модернизацией.

   Кгда в свое время «доработали» проект Иремельского водовода и вместо двух «пятисоток» уложили одну «семисотку»... Конечно, по проходному сечению она пропускает необходимый объем воды, еще и сэкономили какие-то мизерные суммы. Но итоговый результат – город сделали заложником. Кроме того, должна была быть станция третьего подъема с промежуточным хлорированием – ее тоже нет.

   — Алексей Васильевич, все чаще идут разговоры о повышении тарифов.

   — Резон в этом есть. Сейчас они в Миассе — самые низкие в регионе. Если у нас отпускная цена 3 рубля 28 копеек за куб, то в Златоусте – 5 рублей 80 копеек, в Сатке – 8 рублей 24 копейки, в Усть-Катаве – 8 рублей 9 копеек, в Каслях – 6 рублей 53 копейки.

   — За счет чего же в Миассе тарифы самые низкие?

   — Сразу скажу, что тарифной политикой у нас практически никто не занимался.

   Впрошлом году провели, считаю, большую работу по снижению затрат. Избавились от балласта в транспортном цехе – непригодные к эксплуатации машины списали, пустили на запчасти или «под резак», те, которые нам необходимы, восстановили. Поистине огромную работу провели по снижению затрат на электроэнергию. В июне 2003 года создали службу главного энергетика, и за год работы она дала экономию более пяти миллионов рублей. А это ни много – ни мало, а полтора месяца работы предприятия на сэкономленной электроэнергии.

   Более оперативно стали проводить ремонтные работы – снизили потери на водоводах.

   Вт это все и многое другое позволило уложиться в очень небольшое повышение тарифов.

   — И что, можно сделать вывод, что от неприятных сюрпризов в связи с проходящей реорганизацией миасцы застрахованы?

   — В связи с этим – да. А вот чтобы без дрожи думать о завтрашнем и послезавтрашнем дне, подходы надо менять.

   Фто В. СУРОДИНА.