ЧО БЫЛО, ТО БЫЛО...

   Пследние десять дней событием номер один в Миассе остается арест мэра. Чрезвычайное происшествие не обсуждается разве только в детсадовских группах. В школах педагоги делятся последними известиями с учениками, подростковые компании с ажиотажем спорят о неизвестно откуда всплывших подробностях, а одна сердобольная группа автозаводчанок даже вознамерилась писать письмо чуть не самому президенту: деньги, мол, заберите, а нашего мэра – вертайте назад.

   А вот один из соратников Владимира Григориади по Партии пенсионеров – ветеран военной службы, начальник Миасского участка инкассации Александр Баранов пришел в редакцию и не побоялся заявить о своем сочувствии к мэру. Александр Афанасьевич переживает случившееся и вместе с тем просит миасцев не забывать обо всем хорошем, что было сделано за последние три с небольшим года в нашем городе. И такая позиция, несмотря ни на что, вызывает уважение. Правление РПП г. Миасса тоже заявило, что досрочное прекращение полномочий председателя Миасского отделения В. Григориади возможно только после решения суда.

   Чо стоит за этим живейшим интересом? Взыграло ли годами культивируемое чувство местного патриотизма или на запах «жареного» потянулись жадные до сенсаций земляки? Пожалуй, и то, и другое имеет место быть. Наблюдаются, впрочем, вокруг случившегося и явления другого порядка.

   Масский сайт в Интернете трещит от наплыва желающих высказаться по поводу как реальных событий, так и предположений и слухов. Зачастую комментарии исполнены плохо скрываемого злорадства. Это уже не бесхитростные эмоции рядового обывателя, здесь определенно чувствуется политический душок. А когда речь идет об интересах такого рода, теряют смысл рассуждения о презумпции невиновности, порядочности, корректности, сдержанности в оценках и уж тем более – о пушкинской «милости к падшим».

   Вны своей Владимир Григориади не признал, суд, по всей вероятности, будет еще не скоро, а миасцам уже предлагают поставить галочку против одной из десятка фамилий вероятных претендентов на должность мэра. От имени местного отделения «Яблока» было распространено заявление, в котором сложившаяся ситуация охарактеризована как «безвластие и полное банкротство всей существующей элиты» (под элитой, надо полагать, подразумевается власть?). Из «общественности», по мнению авторов заявления, нужно создать независимый комитет «Чистые руки», в который вошли бы «авторитетные лица, не запятнанные подозрениями» (и кто же, любопытно знать, будет отделять запятнанных от чистеньких?). Наверняка авторы относят себя к последним, но вот незадача – некоторые из членов миасского «Яблока» открещиваются от причастности к упомянутому документу...

   Н этой неделе комментировать происходящее пришлось руководителям как исполнительной, так и представительной ветвей власти. Временно исполняющая обязанности главы Ирина Серко выступила по местному телевидению и дала отповедь попыткам спекуляции на возникшей кризисной ситуации. Ирина Аркадьевна употребила такие слова как «ложь», «инсинуации» и назвала в связи с этим Владимира Шведчикова и Михаила Жмаева.

   Всреду председатель городского Совета депутатов Юрий Ярошенко пригласил к себе представителей местных СМИ. Он заявил, что о самороспуске городского Совета депутатов не может быть и речи. Как не следует огульно ставить под сомнение и репутацию представителей городской власти. Были названы фамилии адвокатов, осуществляющих защиту В. Григориади: это Александр Кайдин из Челябинска и москвич Вахтанг Федоров. По версии, опубликованной в материале «Кто похоронил мэра?» на сайте УралПолит.ru, деньги, полученные главой от известного в городе предпринимателя, с которым он находился в приятель-ских отношениях, были частью взятой ранее упомянутым предпринимателем в долг суммы. Истину предстоит установить суду.

   А вот тот факт, что нравственной проказой сегодня поражено все наше общество, сомнению не подлежит. Именно в расчете на извращенные потребности больного и стремятся некоторые коллеги-журналисты в погоне за рейтингом преподнести читателю пусть непроверенный, но восхитительно грязный факт с душком. Что ж, если общество больно безнадежно – терять все равно нечего. Но если есть надежда на реанимацию – может, стоит еще подумать о мере ответственности за то, что мы говорим, пишем и делаем?