На общем собрании Уральского отделения Российской Академии Наук, которое состоялось в Екатеринбурге

   — Петр Михайлович, напомните, пожалуйста, нашим читателям, это которые по счету для вас перевыборы?

   — Третьи. Выборы директора заповедника проходят каждые пять лет.

   — Стало быть, вы работаете в этой должности уже десять лет. А на выборы шли с какой-то конкретной программой, как это водится у политиков?

   — После десяти лет работы со своей командой мы хорошо представляем, кто что может и чего стоит, каковы наши реальные возможности. Поэтому программа была проста: что будем доделывать, что предстоит делать дальше. Это даже скорее не программа, а определение целей и задач.

   — Насколько мне известно, роль коллектива в данном случае – рекомендательная?

   — Да, есть определенная процедура в Российской Академии Наук. Коллектив рассматривает кандидатуру, одобряет ее. Выборы происходят на общем собрании Уральского отделения Академии Наук. Потом – утверждение в Президиуме, в Москве.

   — Как сегодня живется коллективу, оказавшему вам в очередной раз свое доверие?

   — Как всегда, идет нормальная работа – текущая, срочная.

   — А финансовое положение?

   — В последние годы в учреждениях Академии Наук оно стабильное, никаких сокращений финансов, штатов нет.

   — Стабильность на каком уровне – низком, среднем?

   — Я бы сказал так: между средним и хорошим. Смотря как относиться к деньгам. Главный вопрос – это, конечно, уровень зарплаты. Зарплата инспектора государственной лесной охраны составляет две тысячи рублей с копейками, научного сотрудника со степенью – от трех с половиной до четырех тысяч вместе со всеми доплатами. Есть институты, где другой уровень зарплат, но это в основном не за счет бюджетных денег – люди их зарабатывают. А у нас – своя специфика, 80 процентов своего времени должны тратить на основные задачи заповедника, а не на зарабатывание денег.

   Востальном, я считаю, объем выделяемых средств при разумном подходе позволяет нам решать основные задачи. С другой стороны, увеличение финансирования в два—три раза соответствовало бы нашему хозяйству, но этого не будет, надо уметь тратить то, чем мы реально располагаем. Тем не менее, тот период, когда нас лихорадило, трясло, приходилось бороться за зарплату, — он уже позади.

   — И какие задачи вы сегодня определяете как первоочередные?

   — Первоочередная задача – сохранение природного комплекса. Без этого теряет смысл все остальное. Второе – это работа с окружением заповедника, с администрациями соседских городов и с населением. Главное – не борьба с лесными пожарами и браконьерством, а понимание населением роли заповедника и что он создан не ради самого заповедника. Это участок уральской природы – самый южный, уникальный по всем аспектам: с точки зрения геологии, минералогии, флоры и фауны. Все это необходимо сохранить. Да, есть различные веяния, взгляды... Но с появлением на должности министра природных ресурсов нормального, как его характеризуют, здравомыслящего и грамотного человека многие документы отправлены на доработку. Лесной кодекс будет дорабатываться и, по мнению министра, леса заповедников там не должны фигурировать. Случается, кое-кто забывает, что есть закон об особо охраняемых территориях. Его никто не отменял. Нарушение этого закона влечет за собой административную, а иногда и уголовную ответственность.