ВГЛЯД ИЗНУТРИ

   Машгородок в период своего расцвета был настолько спокойным районом, что можно было смело ходить в одиночку в любое время суток. Увы, сегодня ситуация там уже иная. А что в перспективе? Это во многом зависит от того, каким растет молодое поколение «северян». Об этом – наша беседа со старшим инспектором группы по делам несовершеннолетних СОМ УВД майором Ириной Дамм.

   — Ирина Федоровна, как вы оцениваете сегодняшнее положение с подростковой преступностью?

   — Проведенный нами анализ свидетельствует о том, что ухудшения ситуации не наблюдается. В 2002 году несовершеннолетними было совершено 66 преступлений, и ровно столько же – в 2003-м. Роста нам удалось не допустить.

   — А как насчет борьбы с беспризорностью?

   — Бродяжничество – одна из наиболее острых проблем. Почему-то машгородок стал землей обетованной для маленьких бродяжек из центральной и южной частей города. «Своих» мы практически всех пристроили – в приют, в детский дом или направляли в центр временной изоляции. Зато «гастролеры» появились в большом количестве. Вот, например, недавно трое ребят из старгорода совершили кражу 12 тысяч рублей из торгового павильона на проспекте Макеева. Их задержали, возбудили уголовное дело.

   — В последние годы в машгородке появилось несколько учреждений для детей-сирот и тех, кто лишен родительского присмотра. И нередко в криминальной хронике мелькают сообщения о побегах воспитанников. Чем это вызвано?

   — В прошлом году было зарегистрировано 70 случаев самовольного ухода детей из дома и детских специализированных учреждений (из дома – 22 человека). Сейчас в розыске находятся четыре воспитанника детского дома и один ребенок из приюта. Мы проводили проверки по каждому факту ухода воспитанников из детских учреждений, не было выявлено ни одного случая нарушения прав ребенка – ни со стороны взрослых, ни со стороны товарищей. Эти уходы обусловлены субъективными причинами: особенностями личности, жизненными установками ребят. Как правило, беглецы имеют отклонения в психическом развитии, с трудом адаптируются к нормальным условиям жизни. А вообще, надо сказать, что с детским домом, приютом, отделом по социально-правовой защите семьи и детства мы очень хорошо сотрудничаем.

   — В состоянии ли сегодня государственные учреждения приютить и обогреть всех ребят, которые в этом нуждаются?

   — К сожалению, нет. Возможности социального приюта ограничены, мест не хватает, хотя директор приюта Тамара Борисовна Морозова старается помочь в трудных случаях, пристроить хотя бы на ночь, накормить. Надо сказать, что у многих из малолетних бродяжек есть какой-то дом, родители. Но идти туда они не хотят, их воспитанием никто не занимается, многие рады бы попасть в приют, да возможности уже нет туда их устроить.

   — И куда вы их отправляете?

   — Подкормим и отпускаем... Ситуация патовая. Правонарушителей можно отправить в центр временного содержания для несовершеннолетних, в Челябинск, в спецшколу.

   Вт недавно задержали группу малолетних, которые совершили целый ряд краж, причем нанесли значительный ущерб потерпевшим. Но участникам этой группы еще нет 14-ти лет, привлечь их к уголовной ответственности нельзя. Оформляем материал для направления ребят в центр временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей.

   — А какую ответственность несут родители?

   — Чтобы привлечь родителей к административной ответственности за невыполнение или ненадлежащее выполнение родительских обязанностей, нужно собрать серьезную доказательную базу. Причем, в лучшем случае они заплатят штраф – если работают и платежеспособны. Поэтому принцип неотвратимости наказания не срабатывает на практике. По моему глубокому убеждению, законодательство в части борьбы с нарушениями закона несовершеннолетними далеко от совершенства. Вот, например, процедура помещения безнадзорных, беспризорных детей, бродяг в специализированные учреждения, в спецшколы настолько обросла бюрократическими формальностями – как будто в космос засылаем ребенка! А если он не здоров, как космонавт, а страдает энурезом или слабоумием – его в спецшколу не возьмут, это негуманно. Гуманнее оставить его на улице. Похоже, законы принимаются людьми, очень далекими от практической деятельности. Права ребенка защищаются порой в ущерб самому же ребенку.

   — Что говорит статистика подростковой преступности: кто чаще нарушает закон – беспризорные дети или те, кто живет дома, учится в школе?

   — Сразу скажу, что воспитанники специализированных детских учреждений не дают всплеска преступности. Среди несовершеннолетних нарушителей закона немало детей из внешне благополучных семей, от которых никто этого, в общем-то, не ждет. Часто преступление становится следствием употребления спиртного.

   — И как много у нас юных любителей спиртного?

   — Проблема алкоголизации подростков стоит очень остро. Мы неоднократно проводили в северной части города рейды по выявлению случаев продажи спиртного несовершеннолетним. Но привлечь к ответственности можно лишь хозяина магазина, а не продавца, и лишь в том случае, если доказан умысел последнего. Отдельный разговор – пиво. Его вообще отнесли к слабоалкогольным напиткам. Но если подросток выпил его три литра – эффект такой же, как от водки. А ответственности, получается, никакой. Между тем больше половины преступлений совершается подростками в пьяном виде. Потом зачастую ребята каются – трезвые этого не сделали бы.

   — Чувствуете ли вы поддержку государства, заявившего о том, что надо приложить все силы, чтобы справиться с дет-ской беспризорностью и безнадзорностью?

   — Как сказать... Во всяком случае, у нас до сих пор не было даже никакой оргтехники, кроме старой пишущей машинки. Буквально на днях получили свой первый компьютер.

   Ндо бы повернуться лицом к подразделениям по делам несовершеннолетних. Сейчас во главу угла поставлена раскрываемость преступлений. А на профилактику преступлений несовершеннолетних и семейного неблагополучия не хватает сил и средств. Если бы приоритеты переоценили – меньше бы работы было оперуполномоченным, дознавателям и другим службам.