Из Конституции Российской Федерации, ст. 40: «Каждый имеет право на жилище. Малоимущим, иным указанным в законе гражданам, нуждающимся в жилище, оно предоставляется бесплатно или за доступную плату...»

   Сгодня в России, как сообщает газета «Труд» от 19 февраля с. г., 3,3 миллиона бездомных.

   Бомжи: кто они?

   Сбрать статистические данные о бездомных – задача непростая. В нашем городе, где нет для них приюта, это вообще вряд ли возможно. Поэтому воспользуемся цифрами, приведенными в журнале «Социс» (№ 2 за 2000 год), где опубликованы результаты опроса бомжей, проведенного учеными из Ярославского университета в 1998 году. Думается, что они отражают общие черты такого явления, как бродяжничество.

    Из общего числа бомжей 92 процента составляют мужчины, 8 процентов – женщины.

    Две трети входят в возрастную группу от 40 до 55 лет (в этом возрасте не очень легко найти работу).

    20 процентов достигли предпенсионного возраста или перешагнули этот порог.

    Бомжей от 20 до 40 лет – 15 процентов.

    Более половины бездомных имеют среднее образование, еще четверть – среднее специальное или среднее техническое.

    Постоянная работа есть у 19 процентов бомжей, 85 процентов перебиваются временной. В более половины случаев отказ в предоставлении работы связан с отсутствием прописки.

    Среди причин потери жилья – на первом месте судимость (42%), обман при продаже и обмене вследствие юридической неграмотности и пьянства – на втором (15%), после развода лишились прописки 13,5 процента; 7,7 были выписаны из ведомственного жилья при увольнении.

    27 процентов бомжей имеют родителей, 54 – детей, 64 – братьев и сестер, 46,1 – не общаются с родственниками.

    46 процентов доходов бездомные тратят на питание, 14 – на спиртное, его употребляют 78 процентов, но покупают только 40 процентов.

    Основные источники заработка: пенсии, «одалживание» у знакомых, сбор стеклотары, грибов и ягод, пособие по безработице, торговля, незаконные действия.

    92 процента бомжей недовольны своим положением.

   Дя справки

   В2001 году согласно Указу Президента РФ от 02.11.93 г. «О мерах по предупреждению бродяжничества и попрошайничества» задерживалось и содержалось в изоляторе временного содержания (ИВС) УВД г. Миасса 107 граждан без определенного места жительства.

   И них:

   — женщин – 11;

   — ранее судимых – 61.

   Сциальное положение:

   — свыше 70% из рабочих

   Взраст:

   — до 25 лет – 21;

   — до 35 лет – 18;

   — до 45 лет – 30;

   — от 45 лет – 38.

   С1 января 2002 года и по настоящее время в ИВС УВД г. Миасса содержалось 20 граждан.

   И них:

   — женщин – 1;

   — ранее судимых – 8.

   Сциальное положение:

   — свыше 50% из рабочих.

   Взраст:

   — до 25 лет – 4;

   — до 35 лет – 5;

   — до 45 лет – 6;

   — от 45 лет — 5.

   Н днях в подъезде многоквартирного дома в машгородке умер человек. Когда-то он на законных основаниях проживал здесь в одной из квартир, имел жену и сына, был, по словам соседей, трудягой, мужиком безвредным. Жена «подрабатывала» самогоноварением, что, естественно, в немалой степени поспособствовало развитию у мужа, а затем и у сына алкоголизма. Пристроив в свое время благоверного в ЛТП, сообразительная дама оформила развод и выписала бывшего хозяина из квартиры. А потом и вовсе выгнала и его, и сына. Около года оба обитали в подвале. Сын умер примерно на неделю раньше отца. После чего тот стал бояться оставаться в подвале – «жил» прямо на лестничной клетке.

   Сседи, тревожась за его состояние, неоднократно вызывали «скорую». Однако раздеваться для проведения осмотра пациент отказывался. Видимые ожоги кистей рук показанием для госпитализации не являлись. Бывшей жене больного было рекомендовано помыть, переодеть человека и отправить его в поликлинику. На следующий день после последнего вызова смерть избавила «лучшую половину» от нежелательных хлопот о постылом супруге. Из заключения судебно-медицинской экспертизы следует, что скончался он от миокардиодистрофии, являющейся следствием хронического алкоголизма. Возможно, страдальца «доконала» последняя доза алкоголя – это покажет специальная экспертиза. Так на глазах у соседей закончилась жизнь бывшего трудяги.

   Тудно не заметить, что количество людей «без определенного места жительства» стало серьезной социальной проблемой. Одна из обитательниц городского подземелья как-то приходила за помощью прямо в редакцию. И хотя беседовать с необычной посетительницей приходилось соблюдая дистанцию не менее двух метров, ни у кого язык не повернулся сказать ей: мол, не туда попала. Мы позвонили в милицию, управление пенсионного обеспечения, центр социальной помощи. Женщине оформили документы, без которых невозможно назначение социальной пенсии и получение места в интернате.

   Сранно, однако, что механизм скорой социальной помощи людям, которые совершенно очевидно в ней нуждаются, не срабатывает автоматически. Да существует ли он вообще? И может ли попавший в беду человек надеяться на помощь государства, или вместе с жильем он теряет право на какие бы то ни было права?

   Ппробуем подойти к этой проблеме с разных сторон. Со «Скорой» и начнем. Прокомментировать ситуацию мы попросили заместителя главного врача Светлану ИВАНОВУ.

   — В последние пять—шесть лет нам очень часто приходится иметь дело с бездомными людьми. Нередко вызова бывают необоснованными, ведь наша служба должна оказывать больным экстренную помощь по жизненным показаниям. Большинство бомжей имеют целый «букет» заболеваний – от педикулеза (т. е. вшивости – ред.) до туберкулеза. Но лечатся такие болезни амбулаторно, то есть больному нужно обращаться в поликлинику. Нормальные люди так и делают. А бездомному все равно лечиться, как правило, не на что. И вызывают нас в надежде попасть хоть ненадолго под крышу, отогреться.

   Н если бомж нуждается не в госпитализации, а в амбулаторном лечении, фонд медицинского страхования не оплатит его пребывание в больнице. Да и ведут себя они в больнице по-разному. А какой риск занести инфекцию!

   П-человечески, конечно, жалко всех, тем более что многих бомжей наши сотрудники знают в лицо и по именам. Тяжело отказывать в помощи, нередко приходится выслушивать упреки и обвинения от сердобольных граждан, которым тяжело смотреть на бездомных. Но куда же нам их деть?

   Мдицина, как видите, бессильна. Что скажет система охраны правопорядка в лице начальника милиции общественной безопасности подполковника Анатолия ВАГАНОВА?

   — На уровне города эту проблему не решить, — считает Анатолий Михайлович. – По нашим данным, в Миассе обитает 500—600 бездомных. Существует Указ Президента от 2 ноября 1993 года «О мерах по предупреждению бродяжничества и попрошайничества», мы можем задержать гражданина без определенного места жительства на срок до 10 суток, составить протокол, отправить его в Челябинск, в изолятор, там он будет оставаться до 30 суток, а потом – вернется обратно.

   М ведь орган репрессивный, а не благотворительный. Если человек не совершил преступления, правонарушения – просто сидит себе в подъезде, никого не трогает – у нас нет оснований его задерживать!

   Эи люди оказываются как бы вне закона, закон не учитывает их существования. Они не могут устроиться на работу без документов, без прописки, не получат документов, если лишились их. Да и работать многие из них уже не способны – кто по состоянию здоровья, кто по психологическим причинам. Помните пьесу Горького «На дне»? Нам раньше казалось: вот где ужас – ночлежка! А у нас и такой нет.

   Бывает, бомжи нарочно совершают мелкие преступления, чтобы оказаться под крышей. Да ведь их даже в общую камеру не посадишь – больные, завшивленные. Наши сотрудники постоянно рискуют чем-нибудь заразиться.

   Уы, средства, которыми располагает милиция – все равно что мертвому припарка. Обратимся в учреждение социальной защиты к его начальнику Геннадию ВАСЬКОВУ.

   — Мы пытаемся оказывать помощь бездомным, — говорит Геннадий Анатольевич. – Но сегодня наши возможности очень ограниченны. Варианты могут быть разные, в зависимости от того, о каком человеке идет речь. Инвалида, пенсионера можно устроить в дом-интернат. Сделать это непросто. Нужно собрать массу документов, да и места свободные появляются только вследствие «естественного выбытия». А человеку надо где-то жить, пока мы устраиваем его в интернат. Обращаемся к главным врачам больниц, просим, уговариваем поместить в стационар и подлечить.

   Ее труднее определить в специнтернат тех, кто освободился из мест заключения. А таких – большинство...

   Тудоспособных людей совместно с центром занятости стараемся устроить на работу или оформить пособие по безработице. Но работать хотят не все. Многих – я думаю, примерно половину – вполне устраивает их образ жизни. Трудно бывает разорвать замкнутый круг «работа – прописка».

   Двно назрела необходимость открыть в городе отделение временного пребывания. Этот вопрос даже намечено рассмотреть в городском Совете (в будущем году – ред.). Главное препятствие – отсутствие денег. Рассчитывать на помощь области не приходится. Областной объект – дом престарелых – заброшен и разрушается. Ветераны города готовят обращение к губернатору с просьбой обратить внимание на эту проблему. Ведь подавляющее большинство бездомных – люди пожилые, одинокие. На завершение строительства нужны большие средства. Недавно глава города подписал письмо к руководителю Пенсионного фонда по Челябинской области с просьбой рассмотреть вопрос о финансировании этого строительства за счет средств Пенсионного фонда. А если бы удалось продать недостроенный объект – можно подумать о более до-ступном варианте, не на 315 мест, а на 50—60. Есть даже здание на примете, которое можно было бы приспособить для отделения временного пребывания. Подобное есть, например в Златоусте. А вот ночлежек, которые открыты в Магнитогорске, Челябинске, нам не надо бы. Сюда будут стекаться бомжи из соседних городов и районов. В общем, в ближайшей перспективе насчет приюта для бездомных – ничего определенного. Нам бы хоть десять коек в каком-нибудь стационаре открыть! Сегодня же не можем даже накормить остро нуждающихся – муниципальных столовых нет. Пытались наладить сотрудничество с религиозными организациями – не очень получается.

   А вообще начинать надо с другой стороны: не со следствиями бороться, а с причиной. Она – в семье. Если уделить серьезное внимание поддержке семьи, острота многих проблем будет снята.

   И всего вышесказанного очевидно, что если в судьбе бомжа кто-то принял участие – значит, ему очень крупно повезло. Удивляться, в общем-то, нечему. Это не единственное свидетельство того, что человеческая жизнь в нашем государстве не слишком высоко ценится. «Каждый сам за себя» – этот широко пропагандируемый лозунг все больше становится нормой нашей жизни. С тем, что большая часть бездомных во многом сами определили свою судьбу, спорить трудно. С другой стороны, крутые перемены, произошедшие в стране за последние полтора десятка лет, не могли не выбить из колеи тех, кто наименее жизнестоек. Имеем ли мы право, снимать с себя ответственность за этих людей? Граждане цивилизованного общества не могут переступить через умирающего на их пороге человека со словами «Сам виноват – сам и выкручивайся!». В конце концов, даже здоровый эгоизм подсказывает, что опустившиеся, бездомные люди потенциально опасны для окружающих. Нет, они, как правило, совсем не агрессивны. Но в один прекрасный день вы окажетесь в транспорте рядом с больным туберкулезом бомжом, или он из добрых побуждений поднимет оброненную вашим ребенком игрушку и отдаст ее малышу вместе с чесоточным клещом. И равнодушная бездеятельность обернется против нас самих.