Зкройте, время, вашу пасть

   М только мошки,

   М ждем кормежки,

   Зкройте, время, вашу пасть.

   М обыватели,

   Нс обувайте вы,

   Имы уже за вашу власть.

   Пошу извинения за то, что привел ядовитые строчки великого поэта, не ссылаясь, из какого они произведения. Возьмите его тринадцатитомник, легонько полистайте – и сразу найдете. А пока отправимся куда? На рынок – и время проведем с интересом, чтобы оно на нас не так ощеривалось, и почерпнем кое-что любопытное.

   Ах-ах, эти рыбки в витринах павильона-ангара! Какие рыбки! Белуга, кета, горбуша... Сколько золота приносили они нашему в прошлом могучему государству во время оно (пресловутое время! Не забывает оно ощеривать на нас свою пасть). Но почему вот эта почти метровая рыбешка по имени кета так оскалила зубищи? И почему она такая бронзовая, словно из меди выкованная – совсем не такого белого цвета, как рядом лежащая горбуша – тоже тихоокеанская лососина? И вдруг я вспомнил познания времен моей тоже тихоокеанской молодости: эта кета – в брачном наряде! Да, да, не в белой фате и с намазанными губками, а зубатая и с бронзовым налетом! То есть зашла она с моря в реку, дошла до своего пункта икрометания – тут ее и выхватили из воды... Хотя ей полагалось отметать все, что положено, обнажившимися напоследок клыками выбить ямку в каменистом грунте, закопать икру и... тут же отдать Богу душу... То есть рыбка-то нестандартная, полудохлая, но в витрине место для нее все же нашлось. Мы, конечно, только мошки и ждем кормежки – но почему же именно такой?

   Дей через десяток иду мимо этой витрины – нет той кеты. Уплыла. Видно, в кошелку покупателя. Тем более что цена ей была установлена «льготная»: 50 рэ за кг, в отличие 54-х горбушиных... Но! На ее месте лежала еще более длинная (и такая же бронзовая) лососевая рыбина, тоже кета... Только башка ее была закутана полиэтиленовым мешком – видно, чтобы зубами людей не пугала...

   Ах, милые лососи! Камчат-ские, сахалинские, амурские и т. д. Незавидная у вас торговая судьба. То здоровенную кету купцы обзовут горбушей. То малышку-кижуча, не доросшего до горбуши, тоже нарекут ее именем. А то выдадут большущую, совершенно неведомую гладкобокую рыбину за изящную и дорогую нерку, у коей (настоящей) бока украшены зеленым ветвистым узором...

   Н, ничего. Всякую рыбку съедим – лишь бы была. И копченые брюшки лосося, узкие, как ленточки, по 250 рублей за килограмм. Только вот какого лосося? Не той ли довольно измученной копченой горбуши, которая лежит рядом и продается всего за полсотни? Или эти брюшки вырезаны у высокородной семги, кумжи, ишхана, форели? А? Не говорят продавцы. Не знают, у кого. Им хозяева не сообщают. И держат нас в своей полной и нераздельной власти – как захотят, так и окрестят жителей морских или совсем никак не назовут.

   Хзяева! Мы уже за вашу власть! Мы за нее не раз проголосовали! Нам закомпостировали головы не только вы... Только скажите вашим рыбам – пусть закроют свою пасть. Мы ждем кормежки, ждем вполне стандартной, правильно названной и оцененной продукции.

   Жль, что в БСЭ, т. е. в Большой Советской Энциклопедии, где изображены и кета в брачном наряде, и нерка – тоже в брачном наряде, они не даны в цвете. Смотрел бы я на них, трескал бы в свое удовольствие треску или драгоценного минтая и не переживал по поводу того, что видел когда-то в камчатских морях или реках и что мне показывают на берегу реки Миасс.