Грод в основном еще только просыпается, а в проходные автозавода уже вливаются людские ручейки: утренняя смена начинается в 7 часов. В числе самых первых спешит в свой сталелитейный цех Нажиба Шайхетдинова. Она – бригадир крановщиков.

   — Без пятнадцати семь мы уже на своих кранах сидим, — рассказывает Нажиба Жанихеевна, — а как же иначе: участок у нас самый ответственный – плавильный.

   Лбой, кто попадает сюда впервые, невольно теряется, с опаской поглядывает на проплывающие под сводами цеха ковши с расплавленной сталью, робко косится на льющуюся из летки печи горячую струю.

   — А вы не боитесь управляться в таком горячем хозяйстве? — спрашиваю Нажибу Жанихеевну.

   — Сначала боялась, — признается она, — ведь я в цех пришла сразу после окончания училища № 38. Теперь, конечно, не так, но все равно всегда волнуюсь и переживаю, ведь внизу рядом люди. Но за свою бригаду я спокойна, коллектив у нас хороший. Много лет вместе работаем. Молодежь к нам давно уже не идет. Может, училище крановщиков выпускать перестало, может, работа наша не каждому по плечу.

   А мне нравится. С удовольствием всегда иду в цех. И свою профессию считаю вполне романтичной: ведь я в цехе выше всех! — весело смеется моя собеседница.

   Гворят, что бесконечно долго можно смотреть на бегущую воду и огонь. Раскаленный металл – это поток огня. Он завораживает своей яростью и неукротимой силой, когда рвется из печи в ковш. Потом, при розливе в более мелкие емкости, откуда металл разливают уже по формам, поток тускнеет, превращаясь в тонкие ручейки. Эта операция требует точности и сноровки. Нужна твердая рука. Рычагами кранов управляют женщины, укрощающие раскаленный металл. Такие, как Нажиба Шайхетдинова.

   А дома она, как и все горожанки, следит за уютом, в чем ей помогает дочь Алия. Хозяйку часто можно увидеть за вязанием – снимает напряжение после смены вместо успокоительных таблеток. А завтра – снова знакомая дорога на завод, которой неизменно ходит она уже 27 лет, ничуть не жалея об однажды выбранной профессии.