Нравнодушные к истории родного города миасцы благодарны краеведу и ученому Галине Наумовой

   Рботая в музее, она вела большую архивно-поисковую работу, выступала с лекциями в учреждениях, а также с интересными рассказами в газетах, на радио и ТВ. Проблемы со здоровьем не позволяют Галине Михайловне активно заниматься всем этим сейчас. Однако ей по-прежнему есть о чем рассказать землякам.

   П специальности искусствовед, Галина Наумова, придя работать в краеведческий музей после окончания Уральского госуниверситета, занялась старинной архитектурой.

   – Приезжавшие тогда на Урал прибалтийцы назвали миасцев варварами, не берегущими свои архитектурные достопримечательности, – припоминала она. – И мы того заслуживаем.

   Мжду тем поборники сохранения культурно-исторического наследия, в рядах которых была и Галина Михайловна, не бездействовали. Дважды готовились документы по образованию охранных зон в старой части, но довести эту работу до завершения так и не удалось из-за отсутствия финансов.

   – Спустя годы челябинские ученые под руководством Валентина Оленькова вновь озадачились необходимостью взять под защиту государства архитектурные раритеты Миасса. Разработанный ими проект включил несколько десятков объектов, которые должны быть сохранены для потомков. Но, как и тогда, городская казна не берется финансировать эту работу, – невесело замечает Галина Михайловна.

   Взвращаясь к советским временам, собеседница продолжила: энтузиасты во главе с секретарем общества охраны памятников Еленой Черных всколыхнули сотни горожан. Даже руководители горкома КПСС подключились, когда активисты задумали провести субботники на кладбище у Свято-Троицкой церкви, на котором, как известно, много ценных в архитектурном отношении памятников. В результате состоялось два субботника, в каждом из которых участвовали не менее 200 человек. На трех грузовиках вывезли мусор.

   – С этих субботников, – поделилась краевед, – началось новое направление в моей исследовательской работе: родоведение. Конечно, не я одна занималась поиском родственников проживавших или бывавших в Миассе известных людей, сведений о видных купцах, промышленниках, революционерах. Много сделал для этого, в частности, Василий Морозов, оставивший большое краеведческое наследство.

   Седи заметных дел Наумовой в этом направлении – семейные истории золотодобытчика Егора Симонова, уральского журналиста Прохора Падучева (его очерки о Миассе, Златоусте, Пласте вошли в сокровищницу тогдашней публицистики), инженеров-строителей Северьяновых. Записывая рассказы потомков этих людей, Галина Михайловна обогащала документальные знания о них.

   – В советские времена для музейных работников не были проблемой командировки по стране, – рассказала Галина Михайловна. – Я побывала в архивах Оренбурга, Уфы, Екатеринбурга, Челябинска, Златоуста, где находила документы о разных сферах жизнедеятельности города. Самым ценным приобретением в этих научных командировках оказались так называемые ревизские сказки – списки жителей Миасса, которые составлялись в ходе регулярных ревизий. Самый ранний такой список, обнаруженный мною, относится к 1782 году. Прежде всего, меня интересовали те из первопоселенцев, которые впоследствии образовали крупные родовые кланы. По сей день на слуху такие фамилии, как Звездины, Подрядовы. Многие из них были выходцами из старообрядцев. А благодаря одной из находок установила точную дату рождения Егора Симонова: 7 апреля 1839 года.

   В90-е годы из-за скудного финансирования командировки сократились. Но поисковую работу Наумова не прерывала благодаря поддержке меценатов. Причем, два года ездила в архивы Златоуста на деньги, подаренные ныне покойным благотворителем Николаем Самодумовым.

   Рдоведение настолько захватило тогда многих миасцев, что даже сформировался клуб из увлеченных им горожан. Возглавляла его Галина Наумова, сама собравшая десятки родовых и семейных «досье». А создать такой клуб подтолкнул приезд жительницы Австралии Галины Кучиной, родовые корни которой – в Миассе. Она искала дом своих предков, а также родственников, проживавших на Южном Урале. Галина Михайловна оказала ей в этом значительную помощь. Они подружились, стали переписываться. Трижды Галина Игнатьевна приезжала в Россию. В прошлом году гостьей Миасса была ее дочь Марина, преподающая в Мельбурне русский язык и литературу.

   Оно из достижений научно-поисковой работы Галины Михайловны – истории знакомства, дружбы и любви больших знаменитостей, так или иначе связанных с Миассом. С 1917 по 1920 годы в нашем городе проживали жена и дочь Константина Бальмонта. Екатерина Алексеевна Андреева-Бальмонт была второй, но не последней женой любвеобильного поэта. К тому времени они были уже в разводе, но сохраняли теплые отношения.

   Еатерина Андреева происходила из просвещенной купеческой семьи, состоявшей в дружбе с Третьяковыми, Морозовыми и другими известными образованностью и меценатством московскими купцами. Мать и дочь нередко на лето приезжали в Россию. А в 17-м решили побывать в Миассе, где среди предпринимателей-кожевников у них были друзья и компаньоны.

   – Лето провели на даче, снятой на берегу Тургояка, – поведала Галина Наумова. – Причем искали дачу с роялем. Нине тогда было 16 лет. Она подружилась с сестрами Марианной и Валерией Герасимовыми, которые гостили на даче одного из своих дядей – чебаркульского промышленника Виктора Герасимова. Да-да, это те Герасимовы, фамилию которых прославил режиссер Сергей Герасимов. Двоюродные его сестры Марианна и Валерия (чекистка и писательница) стали первыми женами писателей-друзей Либединского и Фадеева.

   ВМиассе родственников Бальмонта застала Октябрьская революция, а затем и гражданская война. Что удивительно, мать и дочь не растерялись, не пали духом, когда пришлось самим выживать без финансовой поддержки родственников. Екатерина Алексеевна устроилась в библиотеку. Подрабатывала в гимназии, а также давала на дому частные уроки иностранных языков, в которых была сильна как профессиональный переводчик. В этом приработке ей помогала дочь, продолжавшая учебу в местной гимназии.

   – Когда в 1984 году в Москве я встретилась и беседовала с Ниной Константиновной, – продолжила Галина Михайловна, – она вспомнила новогодний бал в гимназии в 1919 году. На него были приглашены офицеры белой армии, запомнившиеся ей своей галантностью, способностями к танцам. Это был для нее год окончания гимназии и выхода замуж за выдающегося акварелиста Льва Бруни, который был 14-м художником в своем известном роду (один из Бруни рисовал Пушкина на смертном одре). Он восхищался Ниной еще девочкой, когда помогал ее матери по просьбе друга Константина Бальмонта, уже тогда задумывался о женитьбе. Увидев ее выпускницей гимназии во время своего творческого турне по Уралу и Сибири, был очарован удивительной натурой и образованностью девушки. Они обвенчались в миасской церкви. В Миассе же у них родился сын Иван, унаследовавший призвание отца.

   Сним Наумова также виделась и беседовала в его квартире в Москве. Известный художник-иллюстратор (только свою любимую «Звезду» Казакевича он иллюстрировал семь раз, создал также иллюстрации к сборнику своего деда Константина Бальмонта) поведал о своей мечте побывать в Миассе, которую так и не осуществил.