Вдни, когда автозавод отмечал свое 60-летие, по ТВ-6 прошел пятисерийный фильм «УралАЗ. Вехи истории». Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что он вызвал живейший интерес у большинства телезрителей, а для ветеранов автозавода стал целым событием. Рассказывают, что пожилые автозаводчане после просмотра очередной серии не отходили от телефонов, обмениваясь впечатлениями.

   М пригласили в редакцию «Глагола» автора фильма Дмитрия Склярова и попросили рассказать о том, как делалось это «кино».

   — Дмитрий Викторович, когда вам предложили снять фильм об автозаводе?

   — Предложения не было. Я сам в декабре 2000 года пришел к руководителю пресс-центра автозавода Наталье Макаровой и предложил сделать большой фильм об истории предприятия. В то время в самом разгаре была выборная кампания, а мне очень захотелось заняться чем-то другим. Опыт создания исторического фильма (конечно, не такого масштаба) у меня уже был – о 100-летии школы № 1.

   Нталья Анатольевна задумку поддержала сразу, хотя год назад это была только идея, расплывчатая и неконкретная.

   — Вы собирались просто рассказать об истории завода или были какие-то идеи, на которые нанизывался материал?

   — Хотелось рассказать не только о заводе, но и о городе, а еще больше – о людях. И, главное, – попытаться передать дух времени, показать, где и как люди жили, как работали и отдыхали. К сожалению, не всегда это удалось одинаково хорошо.

   — Сценарий писали сами?

   — В принципе – да, есть в истории завода события, мимо которых не пройдешь, а дальше мы опирались на воспоминания очевидцев, многие из которых просто бесценны. Бывали находки, импровизации прямо в процессе съемок. Например, когда снимали бездействующие цехи Кустанайского завода, мне пришло в голову стереть пальцем пыль со станка. Получилось очень выразительно.

   — Какие-то пожелания от заказчика были?

   — Практически нет. Кроме Натальи Макаровой фильма заранее, до выхода в эфир, никто не видел.

   — Большую, однако, ответственность вы взяли на себя.

   — Большую...

   — Все ли удалось сказать, что хотелось бы, или кое-что пришлось по разным причинам оставить в уме, за кадром?

   — Скажу так: о временах давно прошедших рассказывать было проще. Страсти уже поутихли, противоречия сгладились. А вот над последней частью пришлось поломать голову.

   Соей неудачей считаю, что не удалось уговорить на интервью Юрия Ивановича Горожанинова. А без его участия фильм, я уверен, много потерял. Ведь эти десять лет – и каких – сложных, неоднозначных, которые нельзя раскрасить одним цветом – не выкинешь! Когда работал над пятой серией, пришел к выводу, что время для исследования происшедшего с заводом в 90-е годы еще не пришло. Слишком эмоционально воспринимают события этих бурных лет их непосредственные участники. Поэтому в последней серии мы почти не давали оценок событиям, а просто излагали их. Горожанинов в фильме все-таки появился, выручил архив телекомпании «Экран-ТВ».

   — А другие собеседники охотно шли на контакт? Сколько всего людей вы опросили и засняли?

   — Мы взяли интервью у двадцати двух автозаводцев, а всего зрители увидели на экране 49 человек разных поколений, чьи судьбы неразрывно связаны с УралАЗом. К сожалению, некоторые из них уже ушли от нас. Феликс Феликсович Боргер и Александр Артурович Брюгеман – в 2001 году, когда работа над фильмом уже началась... В основном проблем с собеседниками не было. Не сразу согласился на встречу бывший директор Виктор Алексеевич Гурушкин. Наталье Анатольевне пришлось несколько дней вести переговоры по телефону – не знаю уж, какие слова она нашла, но в результате он согласился, а потом и разговорился. Записывали мы интервью на подмосковной даче, где живет Виктор Алексеевич. Только начали беседу, и как давай нас донимать комары! Выключили камеру, все трое (я, оператор и наш собеседник) натерлись мазью и только после этого смогли продолжить разговор.

   Беседа с Гурушкиным – одно из самых ярких впечатлений. Началась она в серьезном ключе, а в конце дошло и до шуток. Виктор Алексеевич рассказал нам забавную историю о том, как рабочих одного из подразделений завода отучали употреблять внутрь спирт, который выдавали для технических нужд. По совету врача стали добавлять в него касторку. Подействовало! Жаль, что рассказ получился длинноватым и в фильм не вошел.

   — А какая часть отснятого материала вошла в фильм?

   — Считайте сами: было отснято 24—25 часов. Когда встречались с бывшими автозаводцами в Москве – а это семь человек, — знали, что возможности переснять что-то не будет. И там пленки не жалели, старались взять максимум возможного. Часть отснятого материала передана в музей – может, кому-то еще пригодится. Было просмотрено 45 трехчасовых архивных кассет, из которых выбирали то, что потребуется для фильма. Очень кстати пришлись старые исторические фильмы об УралАЗе, большинство черно-белых кадров органично вошли в новую картину.

   — Что было самым интересным в работе?

   — Интереснее всего были люди. Удивительно, как они сохранили в памяти имена, даты, события прежних лет! В Москве беседовали с бывшим главным металлургом Соломоном Иосифовичем Бернштейном. Ему 90 лет, а какая ясность ума, сколько энергии! Особенно ценными мне показались рассказы не о производстве, а житейские истории.

   — Можно сказать, что работа над этим фильмом стала этапом в вашей профессиональной судьбе?

   — Не только в профессиональной. Мне это многое дало и в человеческом плане. Не сразу даже замечаешь, что и как в тебе изменилось – но точно изменилось. Появились новые знания, поменялись некоторые представления о том, что было раньше. У людей, которые много пережили, можно учиться бесконечно.

   — Хотелось бы сегодня, просматривая готовый фильм, что-то сделать иначе?

   — Автозавод и все, что с ним связано, — тема неисчерпаемая. Конечно, осветить удалось далеко не все. Долгое время работу над фильмом я сочетал с обычной, текущей. Потом проект затянул настолько, что я понял: нельзя таким серьезным делом заниматься урывками.

   В многом поэтому я не задал своим собеседникам те вопросы, которые бы задал сейчас.

   Больше внимания нам следовало уделить подбору музыки. Возможно, именно это помогло бы передать полнее дух времени. Но кое-какие «попадания» были – пронзительно звучит, например, музыка, когда показываем встречу бывших военнопленных в аэропорту.

   — Что любопытного было в самом процессе съемок?

   — О, много чего было! Снимали с апреля по ноябрь. Когда снимали эпизод на дрезине, остановили все движение на станции. В столовой цеха шасси, где я изображал обед военных лет, долго пришлось объяснять, для чего нам надо воду и муку. Народ, пришедший на обед, очень мне сочувствовал: «Хорошо, — говорят, — хоть чаю ему дали».

   Зпомнились съемки последних кадров – возле часов на башне у Дворца. Забрались мы с оператором в люльки подъемника, поднялись на высоту 12 метров, выбрали точку съемки, спустились вниз... и обнаружили, что машина с камерой уехала.

   Чстно говоря, сниматься наверху не очень-то хотелось. Холодно, высоко, посмотришь вниз – и все слова вмиг вылетают из головы. Из-за тайной надежды, что все сорвется, текст недоучил. Додумывал уже в болтающейся на ветру люльке. Слава Богу, один из дублей получился удачным.

   Оень нелегко нам с Женей Палашкевичем было разместиться и во время съемок в лодке – ему пришлось снимать лежа, а оба мы ростом под два метра.

   — Нам показалось, что фильм следовало бы получше прорекламировать.

   — Может быть. Но, честно говоря, я не был уверен в том, что у нас все получится как надо и что зритель воспримет фильм благожелательно.

   — Еще будете снимать фильмы?

   — Конечно, хотелось бы. Такая работа привлекает меня больше, чем съемка новостных репортажей. Под конец мне иногда не верилось, что удастся закончить задуманное. А сейчас порой жаль, что все уже позади. Неплохо бы снять фильм об истории города. Жаль только, архивы у нас небогаты. Из-за этого, кстати, в первой части фильма так много Склярова – пытались как-то восполнить недостающие видеоматериалы.

   — Расскажите о тех, кто вместе с вами работал над созданием фильма.

   — Специфика работы на телевидении в том, что один автор, будь он каким угодно талантливым, ничего не сделает. Но в этот раз у нас сложилась на редкость сплоченная команда. Каждый выполнял не только свои непосредственные обязанности – многое делали все вместе, заинтересованно, с полной самоотдачей. Работалось приятно.